– Что вы с ней будете делать? – Мама опять упала на колени перед Тересой и схватила ее за руку. – Я не позволю…
Что она не позволит, мы так и не поняли – остаток фразы утонул в рыданиях. Один из подчиненных капитана недовольно посмотрел в ее сторону и сказал:
– Фьордина, мы с ней ничего делать не будем. Нам необходимо провести здесь замеры, чтобы выяснить, кто убийца. Просим никого не покидать дом. Но из этой комнаты необходимо выйти, вы нам будете мешать, и очень. Чем быстрее вы отсюда выйдете, тем быстрее мы уедем. Думаю, уже вместе с преступником.
– Да что тут выяснять! – влезла фьордина Нильте. – Ясно же, что это Берлисенсис! Арестуйте ее немедленно! Она избавилась от неугодной невестки, и если вы ее не остановите, начнет избавляться от неугодных гостей. Да здесь уже опасно находиться!
Бабушка Бруно надменно на нее посмотрела, но в глазах у нее промелькнуло нечто такое, что, уверена, будь они с фьординой Нильте в этой комнате наедине, та опять не избежала бы встречи с увесистой берлисенсисовской тростью. Я задержала взгляд на богато украшенной тяжелой ручке. Ею наверняка можно хорошо приложить ниже спины чрезмерно разошедшуюся недоброжелательницу. И это было единственное возможное применение трости, совершенно не нужной пожилой даме. Я ни разу не видела, чтобы фьордина Берлисенсис опиралась на нее при ходьбе. Так что невольно создалось впечатление, что это скорее средство защиты при встрече с фьординой Нильте.
– Берлисенсис – это кто? – деловито поинтересовался капитан, почему-то задержавшись на мне взглядом.
Энтузиазм из него так и брызгал во все стороны.
– Вот она! – торжествующе сказала фьордина Нильте, явно рассчитывающая, что врагиню арестуют прямо сейчас.
– Она? – пренебрежительно фыркнул тот. – Вы считаете, что столь дряхлая фьордина могла справиться с молодой, полной сил и здоровья фьордой?
– Я бы вас попросила… – ледяным голосом сказала фьордина Берлисенсис, которую назвать дряхлой ни у одного нормального фьорда язык бы не повернулся.
– Я вас тоже попросил, – прервал ее капитан, – и давно уже. Выйти всем отсюда! Своими подозрениями будете делиться потом. И просьбами!
Он гаркнул так, что фьордину Нильте просто вынесло из комнаты. Даниэль помог мне поднять всхлипывающую маму и вывел ее из комнаты. Фьордина Берлисенсис, которая и в комнату, можно сказать, не заходила, а стояла до приезда Сыска у двери, вышла сама, но с таким видом, как будто уже обдумывала письмо начальству этого незадачливого капитана о хамстве со стороны его подчиненных. Вслед нам доносились переговоры сыскарей, не обращавших на нас ни малейшего внимания: