Вчетвером они везут труп Распутина на окраину города к Петровскому мосту на Старой Невке. Вдруг Пуришкевич замечает, что шуба и боты Распутина все еще лежат в машине. Даже у них троих не все прошло точно по плану — печь, где нужно было сжечь одежду Распутина, оказалась слишком маленькой. А супруга Пуришкевича отказалась разрезать ее на кусочки. Следовательно, пришлось тащить одежду с собой.
Теперь нужно проехать мимо сторожевых будок на мосту, под которым находится прорубь, где они собираются утопить труп. Дмитрий Павлович осторожно выехал на своем автомобиле на мост с левой стороны. На мгновение яркий свет фар автомобиля осветил сторожевую будку на противоположной стороне моста. Но сторож спит так крепко, что его не разбудили ни фары, ни шум мотора. Быстро выключили фары и мотор, бесшумно открыли двери.
Вчетвером вынесли тело Распутина из машины. В то время как Дмитрий Павлович стоял перед автомобилем настороже, остальные трое с невероятным напряжением сил протащили тело и бросили его в прорубь. Гири, которые они забыли привязать к трупу, сбрасываются в прорубь поочередно. Цепи, которыми они хотели привязать гири к трупу, засунули в шубу и тоже бросили в прорубь. Затем они ищут боты, но впотьмах находят только один из них и бросают его вслед за шубой.
Несколькими минутами позже они садятся в машину. Проезжая по мосту, они заметили, что сторож все еще не проснулся. На обратной дороге в город автомобиль несколько раз останавливается — глохнет двигатель. Каждый раз Лазоверту приходится возиться со свечами зажигания. Наконец они прибыли во дворец Великого князя. Там, у освещенного подъезда, в машине обнаружили второй бот Распутина. Дмитрий Павлович дает указание своим слугам сжечь его вместе с испачканным кровью ковриком из машины.
Пуришкевич, Лазоверт и Сухотин прощаются с Великим князем, берут извозчика и возвращаются к себе домой, а Пуришкевич — в свой санитарный поезд.
В пять часов утра для них кончилась эта ночь. А весь город еще спал.
17 декабря 1916 года в семь часов утра раздается телефонный звонок в городской квартире Распутина. Это продолжается несколько минут, но никто не снимает трубку. Наконец, девятнадцатилетняя дочь Распутина Мария, выходящая из своей комнаты, заспанная, подходит к телефону.
Это министр внутренних дел. Он желает поговорить с Распутиным. Но Распутина дома нет.
— Почему Вы так рано звоните, — удивленно спрашивает Мария.
Протопопов произносит что-то невнятное и вешает трубку. Обернувшись, Мария видит озабоченные глаза служанки Дуни: