Своей популярности в Петербурге и сопутствующей славе Распутин обязан своим первым знакомым. Это те почитатели, по большей части женского пола, которые благодаря проповедям и способности исцелять поверили в его святость и сверхъестественное дарование. Многим из них судьба нанесла тяжелые удары, а у Распутина они смогли найти религиозное утешение. Например, некая Е. М. Головина потеряла любимого, в результате у нее развился невроз. В этом случае, как впрочем, и в ситуации с Ольгой Лохтиной и другими своими поклонницами, видевшими в нем последнюю надежду на излечение болезни, считающейся в традиционной медицине неизлечимой, Распутин действовал как «природный целитель», и, в первую очередь, как психиатр.
Помимо гипнотической силы, с помощью которой он оказывал воздействие на пострадавшего, Распутин использовал интуицию, природный ум и крестьянскую хитрость, исходя из обстановки и характера человека. В конечном счете уже не играло роли, в чем причина улучшения самочувствия, чаще всего воспринимаемого как чудо: в силе молитвы Распутина (по этой причине его можно было бы считать святым) или в силе гипноза. Ясно одно: Распутин наделен сверхъестественным даром.
Он не оставлял равнодушными даже тех, кто вовсе не искал знакомства с ним. Григорий всегда и на всех производил впечатление — хорошее или плохое. Кто видел его в первый раз, не мог ошибиться. Распутина вообще не надо было представлять — известность опережала его:
«Я сразу узнала его, потому что по многочисленным рассказам уже получила о нем представление, — рассказывает одна петербуржская дама, познакомившаяся с Распутиным во время званого вечера. — На нем была белая вышитая рубашка навыпуск, у него темная борода, продолговатое лицо, глаза серые, глубоко посаженные. Он словно пронизыват меня взглядом. Он смотрел на каждого так, будто хотел заглянуть в глубь его души. Поражала проницательность его глаз, при этом ты начинаешь чувствовать себя неловко…»
Распутин, очевидно, производил впечатление только на наивных, неопытных или неуравновешенных женщин. Писательнице Надежде А. Тэффи (Бучинской) Распутин сразу не понравился: «Он был в черном русском кафтане из сукна и высоких сапогах, беспокойно переминался с ноги на ногу, присаживался то там, то здесь, вскакивал, задевал плечом соседа и т. д. Он был довольно высоким, мускулистым, казался каким-то строгим. Борода тонкими прядями свисала вниз, а удлиненное лицо, казалось, переходило в еще более длинный мясистый нос.
Взгляд его узко поставленных блестящих глаз, на которые нависали пряди волос, был пронизывающим, но он не был неподвижным, скорее тревожно-блуждающим. Глаза, пожалуй, серые, но так сильно блестели, что казалось невозможным точно определить их цвет. Они были беспокойными. Когда он что-то говорил, то взглядом блуждал по слушателям, будто пытался понять их реакцию — задумались ли они над его словами, нравятся ли они им или вызывают удивление?»