Через несколько дней Мэгги направилась в хоспис с небольшим пакетом в сумке. Он прибыл сегодня утром, с доставкой под расписку. «Интересно, за что я расписываюсь», – подумала Мэгги, когда выводила свое имя стилусом на маленьком компьютерном экране водителя. Это казалось довольно странным.
Она затаила дыхание, когда отворила дверь комнаты Дэниэла. Мэгги было нужно, чтобы сегодня он находился в нормальном состоянии и все хорошо понимал.
– Доброе утро, красавец, – сказала она и наклонилась, чтобы поцеловать его в щеку. Странно, чем менее привлекательным он становился, тем легче Мэгги было намекать на его красоту.
– Доброе утро, Мэгги Мэй. – Он улыбнулся, и Мэгги сразу же поняла, что сегодня «хороший» день.
– Я принесла японские мандарины и мягкие леденцы «Starburst». Вот. – Она выгрузила содержимое сумки на поднос и очистила Дэниэлу мандарин. – Как дела? – благожелательно поинтересовалась она.
– Чувствую себя очень молодым и глупым, – ответил Дэниэл. – Если бы мое тело не было приклеено к кровати, я бы выкинул какой-нибудь номер.
– Ну да? – Мэгги разгладила юбку, прежде чем сесть. – Например?
– Не знаю, Мэгги Мэй. Может быть, заключил бы вас в объятия и поцеловал в губы.
Мэгги покраснела и удивленно посмотрела на него.
– Ох, – только и сказала она.
– Я никогда не целовал вас, правда, Мэгги? Мы провели вместе столько чудесных вечеров, а я ни разу не поцеловал вас. А теперь уже слишком поздно. Я глупец. – Он сухо усмехнулся и похлопал по своей кровати.
Мэгги придвинула стул ближе и неуверенно улыбнулась.
– Не знаю, что и сказать.
Дэниэл взял ее руку и сжал ее.
– Я ничего не ожидаю услышать. Но хочу, чтобы вы знали: если бы я мог повернуть время вспять, то поцеловал бы вас в тот вечер, помните, в Олдборо?
– Как можно забыть? – Мэгги улыбнулась.
– Воздух был таким теплым, а на вас было чудесное белое…
– Желтое. Бледно-желтое.
– Правильно, желтое платье, а ваши волосы были зачесаны назад. Ваша кожа была такой загорелой и гладкой, что мне хотелось съесть вас.
Мэгги положила другую руку ему на грудь и посмотрела на него с благоговейным изумлением.
– Ну… – начала Мэгги. – В общем, я и понятия не имела…
– Да, и отчего бы? Я был… слишком медлительным. Слишком холодным. Я считал, что все мои возможности исчерпаны. Думал, что если я вас поцелую, то вас стошнит.
Она рассмеялась. Ей хотелось много чего сказать в ответ, но что-то останавливало ее. Вместо этого она произнесла:
– Ох, как глупо!
– Нет, не глупо. Вы – изысканная женщина, а я – калека. Я никоим образом не хотел причинять вам вред, поэтому держал дистанцию между нами. Но сейчас, оцените иронию, я больше не могу повредить вам, поскольку пробуду здесь совсем недолго, но я слишком болен и отвратителен, чтобы заключить вас в объятия и сделать то, что я хочу сделать. – Он со вздохом пожал плечами, а затем улыбнулся.