А ты, а ты…
Эвертон раздражался все сильнее.
Женщины (даже старухи) кивали ему благосклонно – мол, можешь подойти, «прошел тест», – а холеные мужчины рассматривали с циничным презрением – мол, хорошо, пусть ты и красив, а я все равно лучше. Сильнее, умнее, выше…
Чем они мерялись? Невидимыми пиписьками? И для чего собирались в одном месте, для того, чтобы спесивый кобель мог отыскать для себя такую же спесивую самку? И трах у них тоже выходил спесиво-снисходительным?
Баров вдоль широкого проспекта отыскалось предостаточно. Логан, не читая вывесок, свернул в первый попавшийся.
* * *
Все бордово-коричневое, со вставками оранжевого и красного. Стиль вздутых диванов вперемешку с хайтеком и лакированным деревом. Отвратительно. Но он здесь не затем, чтобы оценивать интерьер.
Пиво стоило, как самолет.
Стоило расположиться на высоком стуле у стойки, как взгляды присутствующих, словно паучьи нити, потянулись в сторону новенького – «давайте, рассматривайте».
Подошли без промедления. Сразу двое, точнее две – блондинистые подружки, обе с точеными фигурками, правильными «журнальными» чертами лиц, блестящими локонами уложенных причесок, растрепывать которые почему-то не хотелось.
«По полдня проводят в салоне красоты».
– А ты красивый, – промурчала первая грудным голосом, проводя пальцем с длинным розовым ногтем по его груди. – Позанимаемся приятным?
– Обе сразу? – поинтересовался Эвертон сухо.
– А ты не справишься?
Прозвучавшая в голосе первой скрытая издевка встретилась лишь с равнодушным взглядом, но не ответом.
Выпороть бы дуру. Но он не наслаждался поркой.
– Не обращай внимания на Ивон, – тут же примирительно призвала вторая – чуть ниже, но с более полными грудями. – Она просто очарована тобой с первого взгляда. А, когда она очарована, она порет ерунду. Ну что, пойдем наверх? Ты такой красавчик…
Он пошел. Потому что: а) они подошли ему визуально – обе стройные и приятные взгляду, б) обе уже возбужденные и доступные – с такими не нужно тратить время на беседы, в) потому что у него самого не было лишнего времени – вернуться к работе Эвертону хотелось как можно скорее.
Комнат наверху оказалось, как в отеле, – пруд пруди. Все маленькие, тесные, но с большими кроватями. Выбрали первую попавшуюся, и едва вошли, как блондинки слаженно принялись за дело – одна притянула его за шею для поцелуя, вторая опустилась на колени…
Он чувствовал.
Но не то.
Обведенные карандашом губы на вид казались пухлыми, в поцелуе же ощущались тонкими и «невкусными». Слишком терпко и сладко пахли духи, слишком громко бряцали тяжелые серьги, слишком плотными под пальцами оказались титьки – ненатуральными.