— Я увижу вас завтра? — спросил Филипп.
— Завтра?.. Да.
— Когда? Где?
— Я живу у подруги, которая рано утром уходит на работу… Когда хотите.
— Тогда в полдень, на Трокадеро, у входа в театр Шайо. — Он поцеловал ей руку и быстро зашагал прочь.
«Макдоналдс», расположенный недалеко от дома, был закрыт, идти было некуда. «Что же делать?» Наташа вернулась к дому и, набрав код, вошла в свой подъезд. Не зажигая свет и стараясь ступать как можно тише, спустилась в «нулевой» этаж, где находилась прачечная и стол для пинг-понга, переоделась, убрала все в сумку, вызвала лифт и поднялась на четвертый этаж.
— Ну, наконец-то! — Ленка сидела на кровати в пижаме, намазывая кремом лицо. — Где ты была? Я чуть с ума не сошла… Наташка, да тебя не узнать! Откуда у тебя такие туфли? И сумка… Боже мой, и прическа… Где ты была?
— Ленка, ты прости, что я задержалась…
— Да ладно… Где ты была?
Лена продолжала с жадностью рассматривать Наташины обновки.
— Я встретила своего француза.
— Так я и думала! Ну, рассказывай! Это он купил тебе туфли?
— Что ты, бог с тобой! Я сама купила… Не могла же я ходить бог знает в чем.
— А сумочку?
— Тоже.
— А что в пакете?
— Старые кроссовки.
— А эти сколько стоят? Наташка, я же тебя учила, где покупать! Такие туфли стоят небось тысячу франков.
«Бедная Ленка! — подумала Наташа. — Они стоят почти две».
— Ну да, около того… Это все неважно.
— А что важно? Он что, какие-то авансы тебе делал?
— Лена, ради бога, какие авансы?
— А что же?
— Не спрашивай, прошу тебя, не спрашивай…
— Ты только, знаешь, не сходи с ума… Ты же не девочка!
Наташа посмотрела на нее:
— Ленка, ты же помнишь: мы с Юрой прожили меньше двух лет. Когда он ушел от меня, мне было двадцать. И, знаешь, мне сейчас кажется, что этих тринадцати лет просто не было. Не было, понимаешь? — Наташа засмеялась и, взглянув на Лену, добавила: — Так что я, возможно, действительно еще девочка…
— Какая девочка, не валяй дурака! У тебя сын. Что? Ты как будто удивлена?
Наташа действительно вздрогнула, как будто только сейчас вспомнив, что у нее есть сын.
— У меня есть сын, — повторила она. — И что же?
— Ничего, просто надо держать себя в руках, а не сходить с ума. Рассчитываешь остаться тут?
— Вот ты о чем… А я, представь себе, вовсе об этом не думала. И вообще… ты не понимаешь.
— Я все прекрасно понимаю! Достаточно посмотреть на тебя, чтобы понять, что ты влюблена как кошка.
— Это плохо?
— Да, это плохо, потому что, прежде чем влюбляться, надо понять, на что можно с этим мужиком рассчитывать. И тогда уже действовать с холодной головой.
— Ты рассуждаешь, как Нина Гавриловна.