— Ну зачем же? — теперь уже ухмыльнулся Иванов. — Здесь полно народу, готового тебя застрелить на месте. Ты лучше оглянись вокруг…
И из глубины кладбища, и с другой стороны кладбищенской ограды, по Растанному переулку, к ним спешили люди: пара человек была в синих полицейских шинелях, основная же масса — в штатском. Один из полицейских, показавшийся из-за отдалённой могилы с высоким чёрным крестом, держал в руках лёгкий кавалерийский карабин, которым целил в спину Анисимову. Он, видимо, должен был застрелить его при попытке напасть на Иванова или Шумилова. Мгновение Анисимов разглядывал приближавшихся к нему людей, а потом сделал то, чего Шумилов никак от него не ожидал.
Бросив на землю мешок с коробкой и тесак, он с силой ударил головой берёзу и заревел, точно медведь «Вы меня били! Вы издевались надо мной!» И снова ударил лбом дерево. Шумилову доводилось уже видеть как преступники занимались саморанением, обычно, разбивая для этого оконные стёкла, но вот чтобы так запросто человек бился головою о дерево — такого Алексей Иванович прежде никогда не наблюдал. С криком «Я всё расскажу прокурору!» Анисимов помчался к выходу с кладбища.
— Дурак, ой дурак! — крикнул ему вслед Иванов. — Ну куда ты денешься! Ты думаешь там нет полиции?..
Подбежал Гаевский, в карете по Растанному подъехал Путилин, поманил к себе Иванова и Шумилова. Они подошли к ограде, да так и разговаривали, разделённые её прутьями.
— Ну что ж, похоже господин домоправитель купился на нашу «разводку»… — подытожил кратко Начальник Сыскной полиции.
— Причём, с потрохами, ваше высокопревосходительство, — кивнул Иванов. — Согласился на наши условия почти без спора. Филёр, «работавший» под извозчика, сыграл как надо. Всё вышло очень натурально, Анисимов до последнего мгновения думал, что нас на кладбище трое. Решил напоследок отнять у нас облигации и даже был готов применить силу.
— Прекрасно, прекрасно. Давайте посмотрим, что же Анисимов запрятал в коробке. — предложил Путилин.
Агафон откинул мешковину, подцепил кончиком тесака плотно притёртую крышку жестяной коробки и потянул её вверх. С лёгким звоном крышка соскочила со своего места и упала на землю. В молочном предрассветном свете было хорошо видно, что коробка… пуста. Полностью. Абсолютно. Пустее не бывает.
Секунду-две-три все присутствовавшие глядели в пустую коробку из-под чая, видимо. пытаясь постичь, что сие может означать и какие последствия данное открытие будет иметь для дальнейшего хода следствия. Первым пришёл в себя Иванов, поднявший с земли крышку и раздражённо сплюнувший: