— Конечно, — кивнул он.
Хор заиграл вступление, которое, возможно, человек с хорошей музыкальной памятью успел бы выучить наизусть за время репетирования. В звучание рояля влился голос Эвальда.
Ветер уснул. Облака периной
Спрятали ласковый лунный свет.
Стих над рекой резкий крик звериный,
Сгладился жизни тревожной след.
Полный покой, только плещут воды,
Даже сейчас в свою даль спешат,
Спрятаны синие неба своды,
Гордо над миром живых молчат.
Вдруг шевельнулось — шум, шум полета.
Птицы? Но те подчинились сну.
Кто-то небесный, крылатый кто-то
В мирную ночи летит страну.
Вот два стремительных силуэта
Вмиг прочертили ночную мглу.
Ангелы это? Иль духи это?
Кто подчинил неба высь крылу?
Ветер поднялся, гостям внимая,
Душам их и беспокойным снам,
Ветер подул, тучи разгоняя,
Дал свет луне и умчался сам.
Снова затихло — другим покоем,
Засеребрилась луной река,
Берег откликнулся волчьим воем,
В воздух впиталась его тоска.
Прямо к воде опустилась пара,
Он — юный воин с мечом в руках,
Чудного он обладатель дара,
В детства отринувший слово “страх”.
Льнула к нему его дама с лаской,
Руки-крыла за спиной сложив,
И, наслаждаясь чудесной сказкой,
Тихо шептала: “Уйди от битв
И распрощайся с разящей сталью,
Ждать тебя с боя нет больше сил…”
Он ей кивнул и, вздохнув с печалью,
В реку клинок верный опустил.
Каждый поклялся, что будет верен,
В сумраке скрылись они ночном.
Так и не понял цветущий берег,
Было то жизнью иль чудным сном.
В теплые струи упали слезы
В ивы впитался печальный смех
Каждой весной берег видит грезы,
В них эта пара прекрасней всех
И долетают их счастья звуки:
Радостно шепчет она ему:
“Милый, тебя, хоть и крылья — руки,
Небом, полетом я обниму”.
Эвальд закончил, улыбнулся, поклонился и послал всем присутствующим воздушный поцелуй. Илана захлопала, Алексис засиял, Хор для красоты момента тоже встал и поклонился.
— Просто восхитительно, — воскликнул автор песни. — Эвальд, это восхитительно! Я, признаться, переживал за немного неправильный ритм стихотворения, но в вашем исполнении это сглаживается, и получается идеально!
— Благодарю вас за приятные слова и за прекрасное стихотворение, — улыбнулся в ответ певец. — Оно достойно такого звучания.
Хор был согласен: стихи и музыка действительно сочетались, и отталкивающей слащавости в тексте не чувствовалось. Между Иланой и Алексисом моментально завязалось обсуждение песни, а Эвальд шагнул к Хору и, по-прежнему улыбаясь, шепнул ему на ухо:
— Вы хотели посмотреть на Мистералей — вот они, Мистерали, самые обычные люди со своими радостями и проблемами. Нет в них ничего неординарного, что следовало бы изучать под лупой или даже микроскопом, никаких великих тайн. Все, что только можно назвать необычным, сосредоточено в главе семьи, а все прочие ничем не отличаются от вас, Мальс Хорана. У вас тоже хватает тайн, я знаю.