Больше книг на сайте - Knigolub.net
Конечно, среди Мистералей тоже не было сплошного затишья, и все же снова оказаться у них значило войти в покинутую жизнь, привычную, любимую, радующую одним только своим присутствием. Это давало надежность. Это давало надежду. И это позволяло, отринув запреты приемного отца, снова общаться с близкими людьми. Эви, Илана, Хорди, Хемин. Четверо девчонок и один мальчишка, двое рыжих, двое темноволосых и один почти-рыжик, поскольку полным рыжим они Эвальда принавать отказались. Он обижался. Обещал, что возьмет себе огненноволосую жену и у него будут исключительно канонные дети и не менее канонный наследник. Девочки смеялись.
Как же давно это было! И как жутко осознавалось то, что в какой-то момент все это стало для Раль прошлым, к которому не виделось возврата. Огромная радость накатывала при мысли о том, что никакой границы уже нет и это якобы прошлое снова проникло в настоящее, чтобы остаться и будущим.
Был поздний вечер, практически ночь. Адилунд Мистераль уже не могла сдержать свои чувства и сохранить блаженный покой ночи — она пританцовывала и смеялась, не боясь, что начнут волноваться в соседних комнатах общежития, напевая себе под нос что-то из репертуара Эви: «Голубые ворота ты мне в небе открыл!»
***
Наверно, если б Хемин стала свидетельницей его ухода из квартиры Мистералей, она бы вряд ли поняла, в чем вообще дело. Ну приснился сон — бывает. Ну не очень приятный — бывает. Так чего ж пугаться, зачем уходить невесть куда, зачем вообще себя накручивать? А вот Эвальд, кажется, если не понял, то почувствовал и построил ещё дополнительную цепочку выводов, посчитав Хора полным эгоистом, не думающим о Раль. Тот смолчал, не желая возражать, понимая, что это слишком сложно для почти не знающего его человека, да и слишком сокровенно для того, чтобы открывать его Эвальду — даже в обмен на информацию о Мистералях. В конце концов, Хор в этом раскладе уже ничего не значил.
Центр Одаренных терял сразу двух буйных учеников-напарников, именовавших друг друга не по именам, а по с презрением врученным огрызкам фамилий. А если учесть, что недавно погибла и Синди, то Ли Ханненсдон становилось гораздо спокойнее. Но если учесть, что её кандидат в тайные борцы сбежал к Маршалу Объединенного Мира, то тревоги прибавлялось. Что-то в верхах Центра творилось не то, но что именно — это Хора уже не интересовало, поскольку жизнь безо всякой помощи преподавателей сделала хорошенький кульбит. Он не собирался более помогать Ли, поскольку не считал себя обязанным ей. Что же касалось Мистералей, то теперь Раль угодила полностью в их власть и в их традиции, куда стороннему человеку, пусть даже ученику Эссентессера, вмешиваться не следовало. Она рвалась к этой семье. Значит, она сама собиралась как-то уживаться со всеми особенностями своей фамилии.