Задыхаясь от напряжения, от страха сделать неверное движение, Лахтин попробовал стать и - о чудо! - ноги наконец нашли под илом желанную опору.
Рядом, ухмыляясь, стоял его двойник - Йегрес.
Пробуя дно и обходя подальше гибельное место, Лахтин пошел к берегу. По шишкам, по сучьям, даже по ржавым консервным банкам - он на все согласен, лишь бы не подступала ко рту черная булькающая жижа.
На лес уже пали сумерки. Лахтин вышел из воды и остановился, чтобы перевести дыхание. Его покачивало. Наверное, не так от выпитого, как от пережитого, потому что сердце все еще колотилось и земля плыла под ногами.
Чтобы не упасть, он ухватился за ветку.
- Слушай меня, - сказал черный человек. - Ты не обольщайся: писателя из тебя не получится. Хочешь жить как человек - иди к Миронову. В работу, особенно черную, не зарывайся. Поактивничай, побарахтайся на поверхности коллектива - у тебя это здорово получается. Запомни: будущий шеф твой чужого не любит, а увлечься может, и тогда будет тянуть все дело. Используй его. Голова у тебя хоть и пустая, но светлая. У тебя были стоящие идеи, но ты чувствовал, что разработка их тебе не по зубам слишком много работы. В КБ они пригодятся. Ты получишь статус "генератора идей", а "негры" все сделают за тебя. И не тяни с переходом. Твой захудалый научно-популярный журнал - пустой номер.
- Как ты со мной обращаешься? - Лахтин даже позеленел от злости. Какой-то бред ходячий, алкогольный фантом, а туда же - жить меня учит. Да пошел ты, образина, знаешь куда...
- Иду, иду, - засмеялся Йегрес. - Но ты, родственничек, берись за ум. И почаще заглядывай в зеркало. До скорого! - Он махнул рукой и поплыл, будто сгусток черного дыма, меж деревьев, в глубь острова.
К лагерю Лахтин шел напролом, чуть не бежал.
Первым, кого он встретил из своих, была Лена с охапкой сухих веток.
- Что с вами, Сергей Тимофеевич? - воскликнула она. - На вас лица нет.
"А у кого оно есть, девочка? - подумал с горькой иронией Лахтин. Маски, всюду маски... Если бы ты, девочка, увидела мое настоящее лицо, ты бы закричала от страха... Однако хватит. Занавес уже подняли... Маску мне, маску".
- Послезавтра у Ольги выпускной вечер, - сказала за ужином Тамара. Представляешь?
- С трудом, - хмыкнул Лахтин и посмотрел на дочь. - Мы слишком молоды, чтобы в ближайшие два-три года стать бабушкой и дедушкой.
- Не надо было жениться на первом курсе, - заявила Ольга. - Сами виноваты. Если ваша ветреность передалась мне с генами - пеняйте на себя.
Лахтин невольно улыбнулся.
После его возвращения из Гончаровки жизнь в их семье надолго или нет, но изменилась. Уже многие годы каждый из них жил как бы сам по себе, а тут вдруг будто проснулись, устыдились своей отчужденности и стали стараться замечать друг друга. Конечно, у Тамары с Ольгой и раньше было больше общего. А вот его, как и многих, повлекла некая центробежная сила и при внешней незыблемости семьи увела совсем на другую орбиту... Вторую неделю Лахтин не мог встретиться с Лялей и с удивлением заметил: последнее время его стали слушать и жена и дочка.