(это именно тот случай, когда используются выражения типа «немецкая раса», «итальянская раса», «славянская раса» и т. п.), не может соотносить своё высказывание с первичными расовыми элементами в чистом виде — в таком случае речь идёт лишь об имеющихся и в большей или меньшей степени сохранившихся в народе частях. В этих составляющих частях в разной степени представлены черты многих рас, и было бы сложно назвать какой–либо народ Европы, в котором до определённой степени не была бы представлена какая–либо из европейских рас, выявленных научным расоведением. Вот почему требование учитывать расовый момент при определении имперских пространств должно быть понято правильно. Определяющим в этом отношении может быть не процентная составляющая той или иной расы в том или ином народе, а выявление той расы, которая играет или сыграла в народе ведущую роль, сообщив ему его отличительные черты. Таким образом мы оказываемся в мире потенциалов, динамических связей и духовных влияний. Основное условие органичного формирования имперских пространств заключается в особом акцентировании и ведущей функции тех расовых и духовных элементов, которые в пределах народов, населяющих отдельно взятое большое пространство, родственны элементам, в большой степени представленным в собственно имперской нации. Если оба полюса Оси и есть полюса обоих крупнейших европейских державных образований, следовало бы эту субстанцию, которая, так сказать, предназначена по причине расового родства служить в качестве связующего звена, соотнести с
арийско–римским и, с другой стороны, с
нордически–германским элементом, при том, что оба эти элемента, в свою очередь, следует рассматривать как две ветви первоначально одного общего древа.
Значение и специфическое содержание этих терминов мы уже обсудили. Заметим лишь, что мы отвергаем весьма популярные в своё время выражения типа «латинские народы», «латинское братство» и подобные им — Муссолини в этой связи говорил о «братстве ублюдков». Интересно и то, что в Италии существует официальное распоряжение, в соответствии с которым в текстах для юношества следует вместо слова «латинский» использовать слово «римский». И действительно, в слове «латинский» есть что–то подозрительное: если оно что–то и значит, то это значение — видимость, за которой скрыта смешанная расовая субстанция, ослабленная и подорванная духовным и политическим распадом. Реальная культурно–созидательная мощь наших истоков не «латинская», а римская, и, следовательно, арийско–римская: точно так же, как для народов нордического культурного круга она нордическая или нордически–германская. В том, что касается культуры, это тот минимум, что нас интересует, и который мы можем рассматривать как твёрдый фундамент европейского восстановления и нового порядка.