[67] Ницше. Лишённая выхода, вызванная изнутри интенсивность может принести только мучительное напряжение, ту безмолвную трагедию, которую всегда приносит с собой всё «титаническое».
По сравнению с этим истинный сверхчеловеческий тип является олимпийским: спокойное величие, выражающее непреодолимое превосходство, ужасающее и в то же время вызывающее благоговение, которое побеждает и обезоруживает без борьбы, неожиданно вызывающее чувство трансцендентной силы, полностью под контролем, но готовое высвободиться, прекрасное и страшное чувство, которое античность связывало с понятием нумена. «Сверх–жизнь», т. е. дух, полностью реализованное «Я» в своём сверхъестественном аспекте — который пронизывает и управляет абсолютно всем, что является «жизнью» — является здесь субстанцией. Но этот тип истинного сверхчеловека нельзя считать только мысленной конструкцией сегодняшнего дня. Признак качества высшей расы, субстанция, которая в нордически–дорийской расе была классическим идеалом формы в героическом сакральном эллинском кругу культур, всегда сохранялась как символ господствующей аристократии. Нет ни одной великой традиции индоевропейской древности, которая не обладала бы им. Традиция «божественного права» законных королей, мужественных носителей силы свыше, является его последним эхом. Понять неожиданное появление этой древней концепции в мире, где отсутствуют все великие горизонты, где есть только неясное стремление к силе и свободе вместе с профанными и покрытыми мраком мифами эволюционизма и естественного отбора, — значит также понять невидимое становление теории ницшеанского сверхчеловека, её пределы и путь, который может вести за эти пределы.
Überwindung des «Übermenschen» //Deutsches Volkstum, № 3, 1936
НИЦШЕ: НИГИЛИЗМ И СМЫСЛ ЖИЗНИ
Среди множества книг, посвящённых Ницше, работа Роберта Рейнингера, перевод которой здесь представлен, заслуживает внимания по двум причинам.
Первая причина состоит в том, что в сердце этой книги лежит решение проблемы смысла существования, который Ницше мучительно пытался постичь своим разумом, самим своим существованием. Автор верно заявляет, что эта проблема и тесно связанная с ней проблема выбора общего направления жизни, т. е. этики, является для Ницше центральной, так как разнообразные теоретические положения, которые он выдвигает, хотя и весьма отличаются друг от друга, имеют лишь подчинённый характер. Они, так сказать, выполняли экспериментальную задачу; будучи выдвинутыми, просуществовав какое–то время и пройдя испытание по отношению к данной проблеме, они одна за другой были отброшены — как демонстрирует Рейнингер —в последовательных «преодолениях», в манере, напоминающей то, как «пламя двигается вперёд, ничего не оставляя за собой».