— Всё для вас, Царевишна, всё для Вас…
— Растление несовершеннолетних? — сонно фыркнула брюнетка, широко зевнув и приоткрыв один глаз, подмигнула мне и Манюне. — Ну о таких грехах за вашей юридической душенькой я не подозревала, да…
— Снегирёва… Ты спишь? — ласково протянул Лектор, едва заметно дёргая уголком губ в попытке скрыть улыбку.
— Сплю, — кивнула головой девушка, вновь закрывая глаза.
— Вот и спи дальше. Пока я не вспомнил, как именно планировал поиздеваться над тобой на пересдаче.
— Сволочь вы, господин Ярмолин. Заслуженная…
— Я ему медаль такую обязательно подарю, — согласно кивнула головой и, помахала на прощание обиженно насупившемуся байкеру. — Желаю приятно и продуктивно провести время… А мы домой. У меня там уборка ещё не закончилась…
— Ула, уболка! — тут же встрепенулась Манюня, вставая на самокат и рванув дальше по аллее. — Штучки длючки-и-и!
— Да ёпт… — только и смогла я выдать, глядя вслед удаляющейся дочери. — Ну всё, пришёл уборке тот самый полярный и толстый, хвостатый и наглый…
— Песец, — зевая, дополнила брюнетка и всё-таки соизволила проснуться окончательно, хмуро покосившись на сидящего рядом мужчину. — Догоняй, а то без тебя начнут, потом не найдёшь, куда и что засунули. А я сейчас узнаю, чем меня пытать на пересдаче собираются… И не стыдно вам издеваться над бедной, несчастной девушкой?
— Мне? Мне и стыдно?! — натурально изумился Лектор, поворачиваясь к собеседнице. И…
— О, мне действительно пора, — хлопнув себя по лбу, я поспешила следом за дочерью, успев всё-таки сделать ещё одну фотографию и подумав о том, что работники того киоска печати заработают нервный тик от моих запросов.
Но мне их было даже не жаль… Эти снимки точно стоят того!
— Манюня, а ну стоять-бояться, ваше Царское величество! — громко позвала я, набирая скорость и догоняя своё обожаемое чадо. После чего мы уже вдвоём отправились к пункту проката. Прогулка это хорошо, но и дома дела сами не сделаются!
Выбираясь из своего кабинета в два часа пополудни, в понедельник, Кощей мечтал только об одном. О чашке крепкого, чёрного кофе с коньяком и блаженной тишине. И добравшись до бара на первом этаже финансист «Максимуса» уже предвкушал пять минут личного, только его собственного удовольствия. Вот только усевшись на стул и порцию напитка богов, Костин только руку поднять успел, намереваясь попросить добавку в виде коньяка у вездесущего Алика. А сверху, как глас божий, раздался очень знакомый и очень прохладный голос неизменного ледяного администратора:
— Роман, я буду очень признательна, если напиваться начнёте после окончания рабочего дня… А у нас ещё даже не все договора просмотрены, наш великий и ужасный казначей!