— Онопатый? — с ещё большим сомнением протянула Манюня, обхватив меня руками за шею.
— Конопатый, — подтвердила, даже ни капли не смутившись от укоризненного взгляда этого варвара, явно не знавшего теперь как себя вести и что, собственно говорить.
Нет, что говорить он явно знал. Но чует моя печень, такие выражения точно не для нежных детских ушей!
— А опата де? — переварив всю полученную информацию, невинным тоном поинтересовалась малявка, хлопая своими карими глазищами и улыбаясь так, что подоспевшие мужчины сурового вида и не менее сурового содержания только умилялись, глядя на неё.
Это бы обаяние да в мирных целях…
— В багажнике, — хмыкнув, я всё-таки спустила дочь с рук и перекинула косу через плечо, дабы деловито осведомиться у этого самого «ыжего» байкера. — Итак, рыжий, конопатый и с лопатой в багажнике, где я могу найти Романа Костина?
Кажется, я сказала что-то не то. Или же просто байкеры мыслят не так как нормальные люди, но эта толпа сначала замерла, как змея под дудочкой, а потом грохнула. Да так, что кони от завести дохли от одного только эха.
— Я Харлей, — первый в себя пришёл тот самый «ыжий», присев на корточки и протянув руку для пожатия моей Царевишне. Та подозрительно осмотрела чужую лапищу, способную с лёгкостью сгрести её в охапку, но аккуратно пожала пальцы. — А я и не знал, что у Кощея ребёнок есть…
— У кого? — озадаченно мигнула, пытаясь понять, о ком идёт речь. И краем глаза следя за передвижениями своего ребёнка. Манюня у меня товарищ такой, только отвернись, уже что-то натворит. К тому же, быстро освоившись в новой, незнакомой ей обстановке, Маня занялась тем, что любила больше всего.
Естественно исследованиями! Тут же столько всего интересного!
— Маня, вот эти штучки совсем не дрючки и не надо на меня так смотреть, домой мы их не потащим, — деловито оповестила дочь, когда та попыталась утащить что-то с подноса, оставленного на столе кем-то из официантов. — И поднос тоже. И стакан. И ту интересную блестючую штучку… Марья, а зачем тебе кактус и где ты его взяла?
— Ма-а-ам!
— Манюня нет, ни один кактус не выживает в нашем доме. Если его не грохнешь ты, его кокнет Кошмар, — я хмыкнула в ответ на расстроенную моську мелкой, припоминая, какая участь постигла все мои попытки обзавестись комнатными растениями. — Спаси любимую маму, не дай ей взять грех на душу и ответственность за смерть несчастного суккулента!
— Ла-адно, — вздохну, ребёнок всё-таки оставил попытку утащить что-нибудь и уселся на стул. Ну, ей помогли на него сесть, и можно было перевести дух. Минут пять у меня есть, пока Маня сидит и дрыгает ногами, разглядывая окружающих её мужчин.