- В общем, приезжать мне или не приезжать?
- Приезжай. С пивом.
- Ок, заметано! - Усмехнулась я и отключилась.
Купив два белых медведя по 0,5, я села в маршрутку, и где-то на середине пути мне позвонила Надя. Я взяла трубку с желанием подразнить ее рассказом о том, что случилась после того как она уехала домой, но она без приветствия сказала:
- Цербер пропал.
- Как пропал? - хорошее настроение, как ветром сдуло.
- Я убиралась дома, дверь входная была приоткрыта, он видно ее лапой и на улицу. - Подруга всхлипнула. - Он же места тут не знает. И чужие собаки…
- Так, успокойся! Я сейчас заеду за Катей, и мы скоро будет у тебя, ты пока походи, позови его.
- Я уже ходила, звала.
- А соседи ничего не видели.
- Неееет…
- Так, Наденька, успокойся. Мы скоро будем.
- Хорошо, - она отключилась.
Катя сказала, что будет готова через минут пятнадцать, поэтому заходить к ней я не стала. Присела на остановочную лавочку, включила музыку, одела наушники и закурила. Через минут двадцать она все-таки явилась, и это притом, что договорились о встрече мы еще в маршрутки, и я только минут десять добиралась до остановки. Увидев меня, она застыла, ее глаза в удивлении расширились, а изо рта вырвался пораженный возглас:
- Охренеть!
- И как тебе? - кокетливо сказала я, подходя к ней.
- Охрененно! Тебе очень идет! А с чего такие резкие перемены?
- Так я вчера в бильярд продула, и желание вытянула: подстричься и перекраситься.
- Ах, точно, ты мне что-то такое говорила. Знаешь, во Франции, когда женщина хочет изменить жизнь, она меняет прическу, или когда ждет перемен в жизни, я точно не помню.
- Надеюсь, перемены будут к лучшему.
Мы вызвали такси (к ее району ходит лишь одна маршрутка, и то от остановки еще минут десять идти) и за пятнадцать минут доехала до Надькиного дома, но нашли подружку в нескольких улицах от ее халабуды. Подружка была все в слезах, с ошейником и любимой игрушкой Цербера в руках - желтой, резиновой уткой, которая противно пищала. Я от каждого писка нервно вздрагивала, так как звук ну просто вылитый крик жертвы, варящейся в котле в Аду. Надя даже не вздрагивает, а Цербер наоборот кайф ловит, адская псина.
Подружка увидела меня, и ее выражение лица стало точь-в-точь как у Кати.
- Охринеть!
- Правда ей идет? - спросила Катя.
- Очень идет. И выгляди она не обычно, и совсем на себя не похожа.
- И как успехи с поисками? - с тревогой спросила я.
- Никак, - всхлипнула носом Надя.
- От соседей тоже никаких вестей?
- Никаких.
В общем, мы пошли искать Надькину собаку. Соседи у подружки и вправду оказались слепыми и глухим, прям как кот с лисой из "Буратина", а в их глазах так и виделся обходной путь в страну дураков. Прошло около часа пока мы не нашли Цербера. И кто мы мог только подумать где? На детской площадке, недалеко от школы. Я честно не понимаю, как можно любить этот набор складок и банку слюней в одном бутерброде, но Цербер у многих вызывал желание потискать его. Вот и девчонок на площадке посетило это желание, и когда мы подошли, то увидели чудную картину: собака носилась между тремя девчонками, оставляя после себе тропинки слюней, и радостно лаила. Надя тут же в слезах полезла обнимать свой завод слюней, чтоб убедиться, что с ним все в порядке. На обратном пути мы выслушивали ее сюсюканье о том, какой у нее добрый и общительный песик, и как мамочка переживала за малыша. Свои поиски мы решили отметить два по два белым медведем, но когда мы дошли до магазина, то раздалась песня из "Теории Большого Взрыва" - такой был ринктон у Катиного телефона.