Сердце Рейда сжалось. В этом была его вина. Деклан был слишком маленьким, слишком хрупким, чтобы свободно разгуливать по такому большому судну. Настоящий отец не допустил бы этого, и он помог бы своему ребенку, если бы тот получил травму. Но Рейд не знал, что ему надо делать, потому что не был отцом Деклана.
Саттон сразу понял, что Рейд не способен быть отцом. Нора должна была прислушаться к его предостережениям. Старик Винчестер знал, что скоро умрет и больше не сможет опекать ее, и напоследок решил проявить заботу. Это было совсем не типичное для него поведение.
Рейд не мог игнорировать мнение старого человека. И если Нора не прислушалась к нему, то это сделает Рейд. Он уйдет из жизни Норы и Деклана, пока не причинил им еще больше страданий. Потому что он слишком сильно любит их обоих.
Катер вернулся в порт. На берегу их ждала «скорая помощь», как только катер был пришвартован, медики в темно-синих костюмах поднялись на борт.
Нора не сводила глаз с Деклана, когда врачи осматривали его. Они сказали, что ребенок нуждается в госпитализации и сопровождать его могут лишь близкие родственники. Нора кивнула, наконец взглянув на Рейда, будто только сейчас осознала, что он тоже находится здесь. Лицо ее было заплаканным и несчастным, и при виде этого у Рейда больно сжалось сердце. В этом была его вина – он должен был следить за ребенком, а он проявил такую беспечность…
Он мог оправдать себя тем, что не имел никакого опыта общения с детьми и не знал, как с ними обращаться. Но если ты чего-то не знаешь и это важно для тебя, тогда ты учишься этому. Почему же он не научился?
Потому что он пытался использовать свой короткий роман с Норой, чтобы избавиться от одиночества. Он был эгоистом и думал только о себе.
Настало время это изменить.
– Мне очень жаль, Рейд, – прошептала Нора с болью в голосе, – медики сказали, что ты не можешь ехать вместе с нами, но ты можешь взять такси. Мне надо идти.
Сжав руку Норы, Рейд помог ей сесть в салон, и водитель закрыл за ней дверцу. «Скорая» уехала, увозя с собой единственных людей, которые впервые за долгие годы смогли вызвать у него улыбку.
Тоска и сожаление охватили его, вытеснив тепло и радость, переполнявшие его душу все эти дни рядом с Норой. Ему нельзя было приезжать сюда и допускать, чтобы тьма, царившая в нем, вырвалась наружу и причинила боль самым близким для него людям. И уж конечно, он не должен был привозить Нору сюда на своем личном самолете, чтобы потом остаться вместе с ней. Потому что он эгоистически желал иметь семью, но не собирался ничего отдавать взамен.