Она закрыла глаза, и слезы покатились из уголков.
— Я не могу тебе доверять.
— Я думал, что поступаю правильно, — шептал яростно, целуя ее лицо, пока она пассивно лежала подо мной. — Это не ты. Это я. Эгоист. Я хотел, чтобы они были со мной и все испортил.
— В этом и суть, — ответила она пораженно. — У тебя есть власть. У меня нет прав на детей, и ты можешь выкинуть меня из их жизни, будто меня и не существовало.
— Я так не сделаю. Я думал, что ты последуешь за нами. Клянусь. Думал, что это займет немного времени, пока не появится Айрис. Я никогда не планировал...
— Я тебе не верю.
Ее слова были как удар по лицу. Она все еще не смотрела на меня, и я ненавидел, что она отгораживалась от меня. Я окружил ее, прижимался своим телом, но она, тем не менее, находила способ держаться на расстоянии.
— Я докажу тебе это, — сказал решительно.
Она открыла глаза, и я уловил проблеск Кэти, которую знал раньше, прежде чем ее взгляд снова стал обеспокоенным, каким был с момента рождения Айрис.
— Пожалуйста, докажи, — прошептала она тихо в ответ, поднимая руку и кладя ее на мои ребра. — Не знаю, что буду делать, если ты не докажешь.
Мы оба тяжело дышали, когда я наклонился и прижал губы к ее, скользнув языком между ними.
За последние шесть месяцев это был первый раз, когда я по-настоящему ее целовал, и в считанные секунды стал твердым, как скала. Мой разум понимал, что мы не зайдем дальше, но остальная часть моего тела, казалось, воспевала: «Кейт, Кейт, Кейт», когда она медленно скользнула рукой по моей груди и обернула ее вокруг моего горла. Я не был уверен, почему она это делала, но действие одновременно заводило меня и странно сосредотачивало.
В конце концов, я отстранился, когда Айрис начала хныкать в своей кроватке, и сразу же почувствовал себя виноватым, что не даю Кейт спать.
— Я возьму ее, — сказал, наклонившись, чтобы всосать губу Кейт в рот еще один раз, прежде чем слез с кровати.
Когда потянулся к Айрис, то не смог сдержаться и бросил взгляд на Кейт.
Она снова лежала на боку, маленькая сонная улыбка растянулась на ее губах. Она ждала, когда я принесу к ней малышку. Половина ее топа для кормления уже была расстегнута и поднята кверху, и в какой-то момент, когда я был поверх ее, одеяло задралось на ее бедрах, открывая проблеск фланелевых пижамных штанов, которые она надевала в кровать, и мягкость живота над ними.
Мне было плевать, даже если потребуется целая жизнь, чтобы доказать ей, что я никуда не собираюсь. Так долго, как она будет позволять мне переворачивать ее посреди ночи и видеть, что она выглядит точно так же, как сейчас.