— Нет, но думаю, ты можешь увести остальных монстриков на какое-то время? — спросила я уныло. — Я бы хотела забраться на свою новую кровать с Ганнером и вздремнуть.
Он нежно улыбнулся, отчего у меня перехватило дыхание, и кивнул.
— Сейдж! Келлер! Гевин! — закричал Шейн. — Давайте дадим Кейт немного полежать с малышом, а вы, ребята, поможете разгрузить оставшиеся вещи из грузовика.
Когда все покинули мою комнату, я легла на скрученную простынь и свернулась вокруг Ганнера на большой кровати. Мое одеяло и подушки еще не доставили в дом, но я уснула почти мгновенно, как только голова коснулась матраса.
Я проснулась немного позже под своим любимым одеялом, а Ганнер пропал.
— Ганнер? — закричала я в панике.
Я спрыгнула с кровати и побежала вниз, где смогла услышать Шейна и детей на кухне.
— Где Ган... — он сидел на своем высоком детском стульчике и ел чернику.
— Извини, — сказал Шейн робко с того места, где разговаривал с милым ботаником. — Когда я пришел вас проверить, он не спал, поэтому я забрал его к нам.
— Святое дерьмо, я решила, что потеряла его, — ахнула я, закрыв лицо одной ладонью.
— Сверху лестницы ворота, он бы не смог уйти далеко, Кэти, — напомнил мне Шейн со смешком.
Да, для него, может, это было и смешно. Я же разразилась слезами.
— Ох, дерьмо, — пробормотал милый ботаник.
— Черт, Кейт, — вздохнул Шейн, подойдя ко мне и притянув к своей груди. — Почему ты плачешь?
— Я проспала это! Я даже не знала, что его забрали.
— Ты устала, — прошептал Шейн мне на ухо.
— Я всегда уставшая! Что если я не проснусь, когда кто-нибудь из них будет нуждаться во мне?
— Успокойся, Кейт, — решительно приказал Шейн, скользя руками по моей спине, пока не обхватил мою голову. — Перестань плакать! Эй. Ведь я был здесь. Когда засыпала, ты знала, что я не позволю ничему случиться с детьми.
— Наверное, — шмыгнула я носом.
— Верно, поэтому ты, вероятно, заметила, когда я взял Ганнера, но не подумала об этом, просто отвернулась и снова уснула.
— Да, но...
Его лицо располагалось близко к моему, и я могла отчетливо слышать его тихий голос, хотя дети создавали много шума, пока ели.
— Больше никаких слез, — сказал он с небольшой улыбкой, стирая слезы с моих щек.
— У тетушки Кейт будет ребеночек. Вот почему она все время плачет! — прокричал Келлер через шум, из-за чего тело Шейна замерло.
Он отпустил меня и вернулся к своему другу, который наблюдал за нами широко раскрытыми глазами. Новость не должна была привлечь его внимание, ведь среди женщин моего возраста много матерей-одиночек или незамужних, но то, как Шейн держал меня, и то, как изменился язык его тела после маленького объявления, должно быть стало огромным красным флагом.