— Я ничего, блядь, такого не делал, — рявкнул Престон, наклонившись ко мне через стол и громко хлопнув ладонью по его поверхности, из-за чего я вздрогнула.
Я вытерла бегущую слезу:
— Ты уничтожил всякое доверие к себе, Престон. Эти фото из твоего дома. Как ещё он мог их получить?
— В ту ночь — первую ночь, которую мы провели вместе — именно поэтому Эдгар следил за мной и загнал нас в угол в том переулке. Как только я забрал тебя из твоего дома, он понял, что я не послушаю его и не сделаю так, как он сказал. Поэтому он послал кого-то в мой дом, чтобы установить там камеры. Эдгар остановил меня, чтобы Дерек все же мог получить свои доказательства. Я никогда не собирался давать ему то, чего он желал. Никогда не сделал бы этого. Я даже не знал, что эти фото или видео существуют. Никогда не видел ни одного из них.
Я проигрывала битву, в которой сражалась неделями. Мне очень сильно хотелось ему верить. Хотелось верить, что он никогда не помышлял навредить мне. Хотелось верить всему сказанному им.
Но он соврал мне.
И я не была уверена, как много или как мало в этом было лжи, насколько было значительным или незначительным. Конечно, если Престон солгал мне ради защиты своей сестры, я могла бы простить его, правильно? Но это бы значило, что я должна ему верить — верить всей истории — от начала и до конца. Должна верить, что он так же, как и я, чувствовал, насколько сильна наша связь. Что он заботился обо мне. Что он страдал без меня. Что он пришёл за мной.
Престон, видимо, почувствовал мою нерешительность и, заметив, что я колеблюсь с перспективой поверить ему, придвинулся ко мне.
Словно в замедленной съёмке стул скользнул по полу, а его бедро прижалось к моему. Когда он обнял меня за шею, я почувствовала тепло его руки; крепко удерживая захват, Престон немного надавил пальцами, и этого было достаточно, чтобы заставить меня задохнуться. Мои глаза медленно закрылись, будто моему зрению требовалась сенсорная перезагрузка из-за ощущения его кожи на моей. После он прикоснулся носом к моей щеке и потёрся об неё, а затем прижался губами к раковинке моего уха.
— Я больше не могу быть вдали от тебя, милая, — произнёс он тихо, почти шёпотом. — Я люблю тебя, Лена. Ты должна верить мне, когда я говорю, что это всегда была только ты, — его дыхание касалось моей щеки, посылая дрожь по всему моему телу. — Все, что я делал, делал для тебя.
— Я хочу верить тебе, — сказала я, подняла руку и обхватила его лицо, по-прежнему оставаясь с закрытыми глазами и не заботясь о том, что кто-то в кафе может стать свидетелем нашего личного момента. — Но, если я снова впущу тебя, если решусь доверять тебе и окажусь неправа, это сломает меня. Ты убьёшь меня.