Престон пах невероятно. Аромата, присущего только ему и смешанного с безошибочным запахом его кожаной куртки, было достаточно, чтобы заставить мои глаза закрыться, стоило мне вдохнуть его.
Придя в движение, байк вдруг рванул вперёд, и я взвизгнула, не готовая к этому. Престон убрал руку с руля и положил её на мою ладонь, прижатую к его груди. Несколько раз он мягко и нежно провёл по ней, а затем вернул руку на руль. Пока наша поездка продолжалась, я постепенно расслаблялась, ощущая незнакомые чувства при наклоне на поворотах и из-за уязвимости перед каждым автомобилем на дороге.
Престон был отличным мотоциклистом — он, видимо, часто ездил и имел в этом опыт — и через десять минут езды я полностью расслабилась, наслаждаясь пролетающим мимо пейзажем. У меня не было желания спросить у него, куда мы направляемся, и я не беспокоилась об этом. В тот момент я была готова ехать туда, куда он хочет.
Мы выехали за пределы города и всё удалялись от шума. Дорога, по которой мы двигались, огибала основание вулкана в центре острова.
В какой-то момент Престон убрал руку с руля и положил её мне на бедро, сжимая его. Это было обычное прикосновение, но так много для меня значило. Оно показывало признательность, будто он был рад, что я с ним в этот миг. Печаль, потому что ему грустно, ведь это первый раз, когда я еду с ним на мотоцикле. И притяжение, будто он просто подтверждал, что я его. В ответ я могла лишь прижаться ближе к его спине и позволить своим рукам переместиться ему на грудь.
Примерно через час Престон съехал с главной дороги на гравийную, приведшую нас к обрыву. Очевидно, сюда приезжали многие люди, дабы полюбоваться красивым видом, доказательством тому служил мелкий мусор по краям площадки.
Он выдвинул подножку, и я тут же убрала ногу с мотоцикла, стремясь побыстрее встать и насладиться видом. Я сняла шлем, и улыбка озарила моё лицо. Вид абсолютно захватывал дух: синий океан встречается с голубым небом, перистые облака далеко на горизонте и белые волны, бьющиеся о берег внизу.
Улыбка по-прежнему растягивала мои щеки — словно я не улыбалась уже несколько недель — когда я повернулась и увидела Престона со скрещёнными ногами и руками, который опирался на сиденье своего байка.
— Ты не хочешь подойти посмотреть?
— Мне отсюда открывается прекрасный вид, — он улыбался, когда говорил, но не сияющей улыбкой, которую я хотела наблюдать. — Иди сюда, — наконец сказал он, его тон вновь был мрачным. Я подошла к нему и остановилась в нескольких футах. — Я многое тебе рассказал. Ты ничего не хочешь у меня спросить?