Осознав смысл сказанного Макроном, Катон покачал головой.
– Он отправляется с нами. Нам нужен каждый, кто умеет держать в руках оружие. Даже творческие личности. Раз ты у нас адепт стилоса и таблички, трибун Крист, то возглавишь штаб. Все будут докладывать тебе, а ты будешь докладывать мне. Запасы провизии, потери личного состава, все, что в это входит. Это понятно?
Крист поглядел на Катона, расчетливо, будто пытаясь понять, знает ли его новый командир о его интрижке с его женой. Катон встретил этот взгляд с равнодушным выражением лица, и трибун первым отвел глаза.
– Да, командир. Так точно.
– Хорошо.
Катон указал на вход в палатку.
– Можешь подождать снаружи, пока опцион Метелл вернется из Тарракона. Я послал его реквизировать повозки и припасы. Когда он вернется, проведешь инвентаризацию. На марше твоей обязанностью будет пополнять припасы при каждой возможности. Не хочу, чтобы припасы закончились, когда мы окажемся на территории, контролируемой врагом, и их пополнение будет затруднено. Делай свою работу, и я изо всех сил постараюсь забыть тот факт, что из тебя воин не лучше, чем из моей покойной жены.
Глаза Криста слегка расширились при упоминании о Юлии, но он отдал честь и вышел из палатки. Катон глядел на колышущийся клапан, пока тот не замер. Сделал глубокий вдох и медленно устало выдохнул, успокаивая себя.
– Он тебе совсем не понравился, – заметил Макрон. – И не только потому, что он нам обуза. Какова же причина?
Катон холодно поглядел на Макрона.
– Он хлыщ. Ему делать нечего в армии. Но я дам ему шанс доказать свое мужество. Если ему суждено умереть, то пусть хоть это сделает как мужчина.
Он сказал это несколько резче, чем собирался, в его словах были вся та боль и ненависть, которые ощущал Катон по отношению к Кристу и своей неверной жене. Макрон слегка приподнял брови, удивленно.
– Пойдет. Каковы бы ни были причины, по которым ты решил его взять, решать тебе. Спорить не стану.
– Будь добр.
Катон зевнул и потянулся, разводя руки в стороны и сжимая кулаки, чтобы снять напряжение. Придя в норму, он заговорил снова:
– Если не считать трибуна, что думаешь по поводу остальных командиров?
Макрон ненадолго задумался.
– По-разному. Секунд, Плацин и Муса выглядят надежными. У Порцина есть желание, но ужасно не хватает опыта и уверенности. За ним надо будет приглядывать. Что же до Петиллия… он явно влюблен в себя. И дает волю этой любви, когда рядом нет женщины, чтобы любить его. Я таких уже встречал.
Макрон снова задумался.
– Я могу и ошибаться. Очень скоро мы все узнаем. А еще остается это дерьмо, Пульхр. Честно говоря, я бы с ним куда-нибудь прогулялся, так, чтобы он с той прогулки не вернулся. Но теперь получилось так, что остальные знают о том, что между нами есть прошлые дела, и не надо быть Сократом, чтобы понять, что за его исчезновением кроется нечто дурное. Я бы назвал это правосудием, но у Вителлия наверняка будет иное мнение. А если Вителлий все это затеял, чтобы так или иначе от нас избавиться, то не стоит самим давать ему повод.