— Нет, мы с Бай-юрном играем в прятки.
— И где же прячется наш огромный кот? — блондинка обвела глазами комнату, обставленную мебелью под стать крошечной девочке.
— Окси, ты дурочка? Разве кот может залезть под кровать или в шкаф? По правилам нашей игры прячусь только я.
— И где же он сейчас?
— Побежал в сад отлить.
Окси улыбнулась.
— А давай, пока кот не вернулся, поиграем в другую игру. Дочки-матери.
— Как это? — Дюймовочка, заинтересовавшись, отложила перо и закрыла «Книгу судеб».
— Это такая игра, в которую играют маленькие девочки в моем мире. У нас на Заставе нет мам и малышей, поэтому ты не знаешь, как здорово быть чьим-то ребенком. Когда он появляется на свет, его пеленают, качают на руках, дают соску.
— Мне приятно, когда меня качают на руках, но что такое соска?
— Это такая игрушка, которую ребенок берет в рот. Она доставляет счастье.
— Покажи мне ее.
Окси вытащила из кармана чупа-чупс.
— Но это же просто конфета, — разочарованно произнесла Пиу.
— Но мы же играем? Я понарошку буду твоей мамой, ты моей дочкой. В этом весь смысл игры.
— Хорошо, давай попробуем.
Окси быстро завернула девочку в простыню, сдернутую с кровати.
— Вот так и лежат карапузики в пеленках, когда их качает мама. У тебя есть мама?
— Нет. Я сама по себе появилась. Вместе с Заставой.
— А вот и соска! — Окси осторожно развернула круглую конфету и сунула девочке в рот.
— Нравится?
Крошка кивнула.
Колыбельная «Спят усталые игрушки» и ритмичные покачивания сделали свое дело — Пиу уснула. На ее лице застыла счастливая улыбка.
Оборвав песню, Окси прислушалась к дыханию девочки. Осторожно уложив ее на кровать и укрыв покрывалом, блондинка метнулась к столу, на котором лежала «Книга судеб».
Выглянув за дверь, и убедившись, что на Пределе никто не топчется, Окси сунула фолиант под куртку и поспешно покинула комнату.
На лестнице ей повстречался Бай-юрн, мурлычущий себе под нос какую-то кошачью мелодию. Лицо Окси сделалось бледным, она, словно олимпийский спортсмен перед стартом, затаила дыхание, готовясь сорваться на бег в любой момент.
— Куда спешишь, царица гоблинов? — кот приостановился. Оценив ее бледность и руки, сложенные на животе, Бай-юрн произнес с напускным сочувствием в голосе: — Никак заболела?
— Да, что-то желудок схватывает, — Окси скривила лицо и ссутулилась, еще крепче прижимая к себе сползающую книгу. — Гоблинская мордоворотка сегодня не пошла.
— А не от зависти ли тебя скрутило, девуля? Поговорим об этом? Могу даже дать поплакаться в мою жилетку, — кот не спешил расставаться, испытывая удовольствие от того, что наступал на больную мозоль блондинки. — Как ты переносишь то, что не за тобой, а за Надюшей пожаловали красавцы-эльфы? Причем все как один королевских кровей.