Такой машиной был и мозг космического корабля «Сулако». На его борту четверо спящих, убаюкиваемые по специальной программе самыми совершенными аппаратами из тех, что когда-либо создавала человеческая цивилизация, то видели сны, то отдыхали от них. Машина и подчинявшиеся ей аппараты сохраняли людям жизнь, регулировали их важнейшие физиологические показатели, исправляли небольшие функциональные нарушения. Четырьмя спящими были Рипли, Хикс, Ньют и Бишоп. Впрочем, то, что оставалось от Бишопа, не требовало почти никакого ухода. Он привык к тому, что его иногда включали, иногда выключали. Из всех четверых только он не видел снов, только его не мучили кошмары. Между прочим, сам Бишоп об этом нисколько не сожалел. Ему казалось, что сон без сновидений, — пустая трата времени. Но те, кто разрабатывал последнюю серию андроидов — а Бишоп относился именно к ней — сочли способность видеть сны слишком дорогим удовольствием и не стали мучить себя решением такой проблемы.
Разумеется, никому и в голову не пришло спросить у андроидов, что они сами думают об этом.
Бишоп был скорее одной из машин корабля, чем членом экипажа, поэтому его можно было и не брать в расчет. Из людей хуже всех дела обстояли у Хикса, но не потому что его ночные кошмары были ужаснее, чем у его товарищей, а потому что полученные им недавно раны сами собой толком не заживали. Хикс нуждался в помощи современного медицинского центра, оборудованного по последнему слову науки, а от ближайшего подобного центра «Сулако» отделяли еще два года полета и невообразимо огромное расстояние.
Рипли сделала для Хикса все, что было в ее силах, и предоставила право вынести окончательный диагноз и назначить метод лечения более осведомленным в медицине автоматам «Сулако». К несчастью, без подсказки со стороны медицинского персонала, из которого после трагедии на Ахеронте никого не осталось в живых, автоматы могли решиться только на консервативные методы лечения. В любом случае два года в гиперсне не способствуют быстрому выздоровлению. Когда Рипли опускала Хикса в капсулу для гиперсна, ей оставалось лишь надеяться, что анабиоз окажет на него благоприятное воздействие.
Пока медицинские автоматы старались изо всех сил, организм Хикса сам пытался залечить свои раны. Замедление физиологических процессов оказалось полезным, потому что при этом одновременно резко снижалась и скорость распространения возможных инфекций, но с повреждениями внутренних органов автоматы ничего не могли поделать. Хикс долго держался на одной силе воли. Теперь его ресурсы были исчерпаны, ему требовалась сложная хирургическая операция.