– Точно! Запах был, как у свежемолотого и правильно заваренного! – восторженно подтвердила Милка.
– И заметь, это просто кружка, – Ёлка поставила её на стол, – а в ней уже есть частичка Зоны.
– Хочешь сказать, что потом в кружке появится жизнь?
– Утверждать не буду, не знаю точно, но в Зоне возможно многое.
– Ты хочешь сказать, что здесь в порядке вещей, если ты разговариваешь с зеркалом и оно тебе отвечает?
– С каким зеркалом?..
– Там, в доме.
– Ты говорила с зеркалом?!
– Не совсем, скорее с отражением… Не, но… если только я не начала бредить…
– Чё-о-о-орт! – сокрушённо протянула Ёлка, обхватив голову руками. – Как же я могла забыть? – Она быстро дотянулась до рюкзака и достала оттуда записную книжку. Нервными движениями полистала странички в поиске нужного места. – Ага. Нашла! – Девушка положила на стол раскрытую книжку и прочитала: – «Побочное воздействие – сильнейшие галлюцинации». Фу-ух. Так что, Милка, могу тебя успокоить – с зеркалом ты не разговаривала!
– Погоди… Не поняла. Как?
– Посмотри внимательнее там, в нагрудном кармане. – Ёлка указала на спортивную куртку. Милка осторожно заглянула туда. Заметив внутри странный светящийся предмет, она удивлённо перевела взгляд на подругу. – Этот артефакт за ночь поставил тебя на ноги. Но, прости, я забыла о побочном эффекте – галлюцинациях.
– Артефакт? – переспросила девушка, доставая из кармана маленький розовый кристаллик.
– Ага. Тебя вчера химия испарений всё же вырубила. Ночью тебе вообще хреново стало. У меня закончились лекарства. Пришлось воспользоваться дарами Зоны.
– Прикольный… – Милена внимательно рассматривала вещицу. – Если такая мелочь за ночь вернула меня к жизни, то…
– Милка, стой! – Ёлка накрыла ладонью артефакт. – Он избавил тебя от воздействия химических веществ, и не более.
– Что ты, Анют. Я прекрасно понимаю, что от моей болезни он не вылечит. – Девушка позволила подруге забрать кристалл. – Да и утренних нравоучений от зазеркальной галлюцинации мне тоже хватило.
– Ну вот и ладненько! – Ёлка взяла со стола смятый фантик от конфеты и, достав из него фольгу, завернула артефакт в неё. – Пусть пока у меня побудет. Станет хуже, снова возьмёшь себе.
– Хорошо, – согласилась с ней Милена и поинтересовалась: – А ты дашь мне почитать эту книгу?
– Бери, читай. Тебе она больше нужна, чем мне. Но сначала надо выстирать одежду, помыться и до Выброса успеть приготовить ужин…
* * *
Если бы кто-то заглянул во двор заброшенного дома в этот вечерний час, то был бы порядком удивлён. Две обнаженные амазонки своеобразным способом принимали душ рядом с колодцем: намыливались куском хозяйственного мыла, который нашёлся в рюкзаке коротко стриженной шатенки, а потом обливали друг друга водой с помощью старой проржавевшей лейки, найденной Миленой под навесом перекошенной времянки. И визжали от холода. Одежда, отстиранная от крови и болотной тины, сушилась возле костра. Поведение глупое, конечно, но любая женщина лучше умрёт голой, чем будет ходить грязной. Милка после водных процедур повязала голову куском ткани, бывшей когда-то рукавом армейской куртки, рассудив, что отсутствие причёски в Зоне ей мешать не будет. А потом Ёлка учила Милу стрелять из пистолета с глушителем: