Теперь озадаченно замолчал Кирилл. Похоже было, что беседа свелась к неразрешимому философскому вопросу «как объяснить слепому цвет заката». Причем слепым в данном случае выступал именно он. А ведь, готовясь к миссии, думал, что все будет совершенно иначе! Представлял себя кем-то вроде Сергея Евгеньевича – мудрым хранителем знаний, который понесет свет в темные адаптские массы. Пока же все выходило ровно наоборот – спутники в его знаниях не нуждались. А он без их разъяснений – хотя бы тех косноязычных и убогих, что могли дать Лара или Рэд – чувствовал себя заблудившимся ребенком.
– Час прошел, – объявил командир. И зачирикал.
Уже забравшись в телегу, Кирилл сообразил, что так и не выяснил, что же нужно отвечать на вопрос о девушке. Но было поздно – Рэдрик ушел в голову колонны.
***
Анна Владимировна – глава следующего на пути поселка – оказалась крупной, средних лет женщиной с добрым лицом и уютным голосом. И свою молодежь, и гостей, включая брутального Рэда, и даже лошадей с коровами она называла «детка».
Обстановка в Пекше была под стать хозяйке – вроде бы неторопливая, но без лености, без «раздолбайства» – это слово Кирилл подслушал у адаптов. Никто не суетился и никуда не спешил, однако все вокруг происходило без задержек и будто само по себе.
На столе сама появилась еда – поджаренная картошка, свежая зелень и странное блюдо, которое называлось «холодец». Когда все было съедено, тарелки сами собой исчезли, и появился чай – с пирогами и вареньем в прозрачных вазочках.
Все это было потрясающе вкусно, Кирилл никогда раньше не пробовал таких пирогов, и варенья такого не пробовал! А Анна Владимировна подкладывала и с удовольствием наблюдала, как гости едят. Поэтому, когда Кирилла толкнули под столом ногой, и он наткнулся на сердитый взгляд Лары, не сразу понял, в чем дело. Потом вспомнил невеселый рассказ и покраснел. С сожалением посмотрел на надкушенный пирог в руке и заметил, что никто из отряда уже, кажется, давно не ест.
– Ты чего, детка? – тут же заметила изменившееся лицо Анна Владимировна. – Невкусно?
– Очень вкусно. Спасибо. Только я, по-моему, объелся…
– Ну, так и объедайся на здоровье! От этого еще никто не умер. А уж такому, как ты, тощему – вовсе на пользу будет.
– Если не лопнет, – проворчала Лара.
– Ничего, не лопнет! Ты кушай, кушай, – успокоила Анна Владимировна, – не слушай болтушку эту! А ты, Ларка, не оговаривай человека. Сама не хочешь, так другим не мешай.
– У него, теть Ань, мышцы болят, – наябедничала фельдшерица. – Я говорю, давай массаж сделаю – а он не дается! Боится, небось, что приставать начну.