Кирилл снова попробовал ускорить шаг, чтобы оторваться от Рэда. Чтобы, если слезы прорвутся, успеть незаметно их вытереть.
– Ты че понесся? – Адапт, в три шага, Кирилла догнал.
– Пожалуйста… Ты можешь не идти рядом? Я… Мне надо побыть одному.
– Та-ак. – Вместо того чтобы отстать Рэдрик поймал его за плечо. Остановил и развернул лицом к себе. – Ты ревешь, что ли?
Ответить Кирилл не смог. Опустился на корточки и уже не скрываясь, разрыдался.
– Да твою же мать.
Рэдрик уселся рядом. Достал из отобранного у Толяна портсигара сигарету и выкурил. После чего – решив, очевидно, что дал Кириллу достаточно времени, – приказал:
– А ну, колись. Чего тебе Ларка натрепала?
– Ничего... – Если б не это несправедливое обвинение, Кирилл вряд ли смог бы заговорить. Но за Лару нужно заступиться – кажется, причиной слез Рэдрик определил именно ее. – Лара тут вообще ни при чем.
– А кто причем?
Кирилл понял, что командир не отстанет. А еще он понял, что очень хочет оправдаться. Чем больше узнавал и Сталкера, и других ребят, тем больше хотелось перестать быть для них чудной бестолковой зверушкой.
– Я знаю, что опять виноват, – собравшись с силами, начал он. – Но…
– В чем? – Рэд не издевался. И впрямь не понимал.
– Ну… Я ведь опять тебя не послушался. Ты сказал, чтобы без тебя даже в туалет не ходить. А я и не вспомнил.
Рэд неожиданно усмехнулся.
– А знаешь, почему не вспомнил? Самое быстрое в мире – знаешь, что?
– Скорость мысли? – удивился вопросу Кирилл.
– Не.
– Ну тогда, допустим, скорость света…
– Нет!
Кирилл, не веря самому себе, заметил в глазах командира лукавство.
– А что?
– Самая быстрая в мире вещь – это понос! Потому что – ни подумать не успеешь, ни свет зажечь – как уже обгадишься! Вкурил?
И тут Кирилл захохотал. Он смеялся над этой грубой и примитивной игрой слов с таким облегчением, что Рэдрик даже не одергивал, чтобы ржал потише. Сам ухмылялся, знакомой и когда-то пугающей крокодильей усмешкой.
И Кирилл понял, что адапт не злится. Даже, кажется, презирает его уже не так сильно. Это ведь первая со стороны командира – пусть неуклюжая – попытка приободрить «бункерного».
– Забей, короче, и пошли, – заключил Рэд, когда Кирилл отсмеялся. – Никто бы на твоем месте ни о чем подумать не успел.
– А то, что я… ну, рассказал бы…
– Так и я бы рассказал! Да любой бы нормальный рассказал! Что мы, по-твоему, садисты вроде Лысого – смотреть, как человека на солнце жарят?
– Но… Как же… – Кирилл ничего уже не понимал. – Ведь ты говорил – нельзя…
– Да мало ли, что я говорил! Я ж не знал, что так повернется. Если бы тебя или еще кого собрались на моих глазах загорать выкидывать, я бы тоже молчать не стал. Наврал бы что-нибудь, или даже правду сказал – неважно. Важно, что при таком раскладе ты бы жив остался. А дохлого – никого уже не вернешь. Ясно?