Он выпрямился, стоя на коленях, потянулся к ней, притягивая ее ближе, и она задохнулась от неожиданности. Он потянул шнурки на ее ботинке, снял с нее, и стащил брючину с ноги, располагаясь между ее бедрами.
Больше никакой прелюдии. Потребность была слишком сильной, она и так слишком долго вынудила его ждать, и Кейн сгорал от нетерпения. Он погрузился в нее, раздвигая сомкнутые стенки ее влагалища, протискиваясь в ее невероятно тесную плоть, растягивая ее зверскими ударами и выгибая спину, неистово двигая бедрами и борясь с подступающей кульминацией.
Шеррa не смогла сдержать крики удовольствия, извиваясь под Кейном. Она стискивала его толстую плоть внутренними мышцами, пока он двигался как поршень — внутрь и наружу. Ее ноги сжали его бедра, спина выгнулась, и через минуту она взорвалась. Сильно, мучительно, задрожав от оргазма, сжимающего ее тело на грани удовольствия и забвения. Но не только удовольствия… экстаза, восторга, ослепляющей сверхчувствительности, о которой она не могла даже помыслить, а тем более испытать. Это было бесконечно — сокращение за сокращением, напряжение ее мускулов вокруг его двигающегося члена, пока он не погрузился на самое ее дно, извергая в нее каждую каплю густого сливочного семени, запертого в его яйцах.
Кейн с силой сжал ее бедра, рыча от собственного оргазма и дрожа всем телом. Наконец, блаженно сильные спазмы восторженного удовольствия ослабли, и он утомленно склонился над ней, прижимаясь ртом к ее шее, пока боролся за дыхание. Он все еще оставался твердым.
Шерра утомленно смаргивала слезы осознания. Мужчины Пород были исключительно выносливы, они были созданы такими, что позволяло им долгое время оставаться на пике возбуждения во время горячки спаривания. Как смог Кейн это выдержать?
— Я собираюсь тебя трахать, пока мы не потеряем способность двигаться, — прошептал он ей в шею, когда вновь начал толкаться внутри нее. — До тех пор, пока не останется ничего, кроме нас, Шеррa. Только мы. Только знание, что ты больше никогда не сможешь… — сильный толчок выдавил из нее слабый вскрик растущего голода, — когда-либо… — глубже, тяжелее, — снова отказать мне…
Глава 9
Несколько часов спустя Кейн помог Шерре одеться и отнес ее в свою комнату. Она была истощена и обмякла в его руках, а он оставался твердым, испытывая бушующую потребность снова оказаться в ней. Раздев ее и уложив в постель, Кейн разделся сам и тяжело опустился в кресло возле кровати, наблюдая за Шеррой.
Она провалилась в сон, глубокий сон, и сейчас вряд ли что-то было способно ее разбудить. Под глазами залегли тени из-за пережитых за эти недели бессонных ночей. Ночей, потраченных на бесплодное метание по спальне или на внеплановое патрулирование горы. Так же, как каждую ночь делал он сам.