Сукин сын, его чертов член мучительно напрягся, не взирая на угрозу.
Сет снова окинул ее взором.
— У вас, ребята, пунктик на том, что вы животные? — спросил он. — За прошедшую неделю, я слышал это несколько раз. Если это — то, чему вы действительно верите, то какого черта пытаетесь смешаться с остальной частью человечества? Где самая близкая клетка, Дон, я помогу тебе себя запереть.
Он понимал, что доводит ее, но был бессилен остановиться. Его приводило в бешенство слышать, как она описывает себя таким способом, видеть в ее глазах веру в собственные слова. Это приводило его в ярость, ведь он помнил, каким путем эту веру в нее вбили. Как будучи ребенком, всего лишь ребенком, она была изнасилована солдатами Совета, осмеяна ими, вынужденная быть животным, которым они ее называли.
— Я могу убить вас, и выйти сухой из воды. — Теперь ее голос звучал хрипло. — И я не стану сожалеть об этом. Я буду спокойно спать, точно так же, как и сейчас …
— Ты не спишь, к слову, — парировал он, наконец, демонстрируя свой гнев, когда она столкнулась с ним лицом к лицу.
В ее чертах сквозила усталость из-за кошмаров, загнанное выражение снова вернулось в глаза. И он, черт его дери, не мог даже объяснить, почему ему есть до этого дело.
— Даже ребенок может видеть, как мало ты спишь. Натравите на меня самого худшего задиру из всех ваших Пород, но это не сработает. Ты можешь убить меня в мгновение ока, но никогда этого не забудешь. — Сет наклонился к ней, наблюдая за ней, зная, что она сбежит и понимая, что никогда не позволит ей уйти. — Ты никогда не сможешь забыть, Дон, как убила единственного мужчину, который мог бы держать тебя в своих объятиях во время кошмаров, принять тебя такой, кто ты есть, и все, к чему это приведет.
— Так вы полагаете, что сможете вылечить мои кошмары? — фыркнула она. — Разреши я вам тронуть меня, и это сразу же сотрет все их из моей памяти, так, Сет?
— Нет, — прошептал он, видя, как она вновь побледнела, и на этот раз краска не спешила возвращаться к ее щекам. — Ничто не сможет стереть это из памяти, Дон. Ничто не сможет изменить прошлое или кошмары. Но я был бы там, когда ты проснулась. Ты бы больше не была одинока, и со временем, возможно, хорошие сны смогли бы заменить сны плохие.
Она отстранилась, отступая, уголок ее губ нервно дернулся, и звериное рычание вырвалось из ее горла.
— Троньте меня, и вы умрете.
Она вцепилась в свое оружие с отчаянием, которое он почувствовал внутри себя.
— Даже если ты сама меня попросишь? — спросил Сет, стараясь, чтобы его голос звучал нежно, спокойно, хотя боль в ее глазах заставляла его мучиться.