Матвеев сидел за широченным столом, принадлежавшим одному из партийных чиновников, возрастом лет в сто. Дым поднимался над ним клубами. На лиловых стенах, украшенных красной бахромой, висели портреты царей, советских генсеков и президентов. Для полной картины не хватало алтаря для свечей и жертвоприношений.
— Тебе нравиться здесь? — спросил Матвеев.
Макс усмехнулся. Матвеев глубоко затянулся. На кончике сигареты зажегся ярко-красный уголек, совсем как третий глаз.
— У тебя мог быть такой же кабинет.
— Зачем мне склеп при жизни?
Матвеев сдвинул губы трубочкой и с силой выпустил дым. Сквозь возникшую пелену, глубокие морщины, тянувшиеся от носа к подбородку по дуге, зашевелилась. Матвеев нагнулся к тумбочке и вытащил лист бумаги, прочел его и протянул Максу. Макс даже не взглянул на него.
— И что это?
— Заявление на расторжение договора с НАСА.
Макс вырвал лист и разорвал, ошметки бросил на пол.
— Неужели он еще ничего не понял? Я не вернусь!
Матвеев достал следом еще один аналогичный листок. На этот раз он просто положил его на стол перед собой.
— Константин Александрович больше не хочет твоего возвращения в штат РКА.
Матвеев написал что-то на подвернувшимся клочке бумаги и швырнул по направлению Макса. Бумажка прокатилась по столу и остановилась на краю, прямо перед глазами Макса.
— Твоя компенсация. Будь моя воля ты не получил бы ни копейки.
Сумма была и впрямь внушительная. Этих денег хватило бы чтобы заплатить Свете и еще на несколько лет безбедной жизни.
— Почему он сам не сказал мне?
— Я выступаю третьей стороной, гарантирующей интересы всех.
Матвеев затушил сигарету в хрустальную пепельницу. По ободу пепельницы скакали хрустальные кони, запряженные в телегу, а хрустальная метель обдувала их накаченные тела. На телеге вместо извозчика водрузилась пятиконечная звезда.
Матвеев вновь протянул ему документ.
— Подписываешь и навсегда покидаешь это место. Не подписываешь- все равно покидаешь, но с пустыми карманами.
Макс нагнулся над столом. Дымное колечко врезалось ему в лицо.
— Я хочу поговорить с Ним.
— Это невозможно. Константин Александрович сказал, что не хочет больше участвовать в этом вопросе.
Вечером Макс приехал к Светлане. Она встретила его в той же мешковатой кофте и босиком. Он попросил стакан воды и выпил залпом. В гостиной не хватало мебели, отсутствовали картины на стенах. Сама хозяйка выглядела уставшей, кожа на лице была нездорово белой и сухой.
Светлана с ходу принялась рассказывать о том, что ей удалось отыскать в файлах Маккензи. Макс едва вслушивался в ее слова, он просто слушал ее голос.