Телескопические трубки выстрелили.
В этот самый момент приплюснутые деформированной стеной баллоны выскочили из креплений. Один баллон ударил Молчанова. Как невесомую куклу Молчанова перебросило через телескопическую трубу. Вместе с парусом солнечных батарей вылетел наружу.
Солнце мигало перед глазами. Модуль с каждым витком удалялся.
— Я вылетел, вылетел…
«Летописец, черт, где ты?».
— Вылетел, вылетел…
«Кэп, ты должен видеть его.»
— Я его вижу. Он в ста метрах. Приближается.
«Перехвати его у тренировочного.»
— Нужно переключить шину, — сказал командир Стивенсон.
«Он же улетит, мать твою»
Молчанов судорожно мотал руками и ногами, как кошка, которую опускают в чан с водой. Звезды сливались в длинные тонкие полоски и расчерчивали небо параллельными узорами.
— Командир, кто-нибудь. Сэр! Помогите! Пожалуйста.
Связь то появлялась, то пропадала.
— … я руководствуюсь интересами миссии.
«… он умрет»
Снова шипение.
«… летописец, ты слышишь?»
— Да! Да! — закричал Молчанов.
«Ты приближаешься к тренировочному…» — снова шипение… — «… ухватись».
Молчанов врезался спиной во что-то массивное. По инерции его потащило вдоль объекта. Он перекатывался, подлетал и опять падал. Пытался ухватиться за любой выступ, но скорость была слишком высокой, а модуль постоянно вращался. Впереди, на самом краю, выступало крепление под антенну. Молчанов сгруппировался. Вскинув руку, он ухватился за выступ. Его подбросило вверх, тело повернулось перпендикулярно модулю. Инерция натянула его, словно струну на гитаре. На мгновение Молчанов расцепил хватку, совсем слегка, но этого было достаточно чтобы модуль, заканчивая очередной виток, ушел у него из-под рук.
«Я выхожу за ним…»
— Не смей покидать корабль…
Молчанов полетел в открытый космос. Он больше не крутился, его взор был направлен только вперед. Он даже не мог напоследок взглянуть на корабль. Отныне все попытки, все движения, которые он способен произвести — тщетны.
Это конец.
Наверное, именно это ощущает человек, стоя на эшафоте, это ощущает жилец горящего дома, готовясь выпрыгнуть из окна десятого этажа. Энтропия системы человек-жизнь достигла высшей точки, дальше пути нет.
Почему же так мало звезд? Почему так слаб человеческий глаз, чтобы разглядеть всю припасенную за оптическим барьером красоту?
Датчик воздуха показывал остаток на четыре с половиной часа. Как далеко он отдалиться за это время?
Разве это теперь имеет значение?
Он только что поставил рекорд скорости для человека вне космического корабля. Он первый кто забрался так далеко от родной планеты. Он первооткрыватель этой точки в пространстве, всего что сейчас видит, всей звездной бесконечности. Когда-нибудь одну из этих звезд назовут в его честь, а может не одну, а целую систему, или галактику. В космосе полно безымянных кандидатов.