Уже не первый раз ловлю себя на мысли, что мне жутко не хватает материнского плеча. А сейчас так особенно тяжело без ее совета и ее поддержки. Разве, если бы мама была с нами, такое бы случилось? Разве сбежала я из собственного дома? И запретил бы мне отец учиться с Академии? Подумав, решила, что да. Запретил бы. В любом случае. Но не навязывал бы брак точно: мама такое точно бы не позволила.
Ладно. Все. Долой лирику. Не нужно раскисать, когда половина пути уже пройдена.
«Вот и молодец, — сказал Илато, который в этот момент сидел на крыльце и с подозрением рассматривал вчерашнюю троицу. — Раз ты закончила, то пойдем: не нравится мне они. Хвостом чую: не уйдем, неприятности на свою голову найдем».
«Какой у тебя, однако, хвост проницательный. Пойдем уж. Мне они тоже по душе не приходятся. А неприятности лишние нам не нужны».
Погладив Кота за ушком, бросила последний взгляд на парней, стоящих у входа в конюшню, передернула плечами, поймав ответный взгляд от одного из них и, выпрямив спину, направилась прямиком к воротам. Никаких лишних задержек. Чует моя проснувшаяся подозрительность, что от них добра не жди.
Выкинув лишние мысли из головы, перебросила косу на спину и еще более бодрым шагом пошла вперед.
Когда ноги совсем уж отказывались идти вперед, я, не обращая внимания на возмущение Илато, устроила привал, просто сев прямо на дорогу (благо здесь было пустынно). Идти дальше я отказываюсь напрочь!
— Пошли давай, лентяйка. Еще полбоя пройдем и устроим нормальный привал.
— Илато, ну и ты пойми меня! Я устала! Весь дин на ногах. Уже темнеть начинает, а еще нужно место привала обустроить!
— Спальный мешок кинула и на него спать легла. Все. Место я найду.
— А ужин?
— Кое-кто думает лишь о еде, — насмешливо проворчал себе под нос Кот. — Съешь пару яблок перед сном, и хватит тебе.
Недовольно нахмурившись, встала и поплелась вслед за Котом. Вот же зараза усатая. И наглая. Знает, куда бить. Ну, я ему это еще припомню. Как и все (частично забытое) остальное. Лишь бы случай подвернулся.
— Не хмурься, а то морщины будут раньше времени.
У-у-у, язва какая!
— Можешь не волноваться за меня. А вот тебя я точно налысо побрею. Ночью. Когда спать крепко-крепко будешь.
Илато резко сел на землю, широко раскрыл глаза и приоткрыл рот в немом удивлении. Вот где актёрский талант-то пропадает!
— Меня? Налысо? — с возмущением (наигранным, конечно) произнес Кот, показывая на себя лапой. — И тебе не жалко мою шерсть? Она же мягкая! Шелковистая! А если я морок сниму? Как ЭТО будет с крыльями смотреться? — Закончив говорить (Слава Темной, тут никого нет), Илато схватился за сердце и упал на спину, изображая обморок.