– Вот видишь, – сказала будущая баронесса Тристанская, отпуская Эдварда, – гости не любят, когда на них не обращают внимания, и становятся настойчивыми.
– Тогда иди и развлеки их, – Эдвард поцеловал ее в щеку, – а я скоро вернусь.
Солдат пошел впереди, показывая дорогу. Хоть барон и провел не меньше половины своей жизни в этом замке, но все же не помнил всех коридоров, особенно к различным служебным помещениям. Только сначала идти пришлось через весь банкетный зал, где и собралось большинство гостей. Один из крупнейших в замке, больше трех сотен квадратных метров, с тремя фонтанами и широкими анфиладами вдоль стен, сейчас полный роскошно одетых людей и едва заметной роботизированной прислугой. Приехало множество гостей, зная, что именно на этот день барон Тристанский решил поставить официальное признание будущей помолвки с единственной наследницей Карийского бароната. Если объединяться оружейные и корабельные заводы Тристана с плантациями Карии, этот союз может перерасти в одну из ведущих сил на острове, с какой придется считаться любому политику. К тому же, с такой поддержкой герцог Фларский, в чью поддержку открыто выступал отец Изабеллы, может рассчитывать на успех в своем предприятии.
Солдат поднялся по анфиладе, разумно решив, что так пройти будет легче, чем протискивать через напыщенную толпу, рискуя отдавить ногу какому-нибудь герцогу или барону, но и там Эдварда уже ждали.
– А! Вот и сам главный виновник торжества, – широко улыбаясь, встретил его барон Карийский, весьма крупный мужчина, в котором, после юбилея девятого десятка с остервенением боролись рост и быстро сокращавший отставание вес, отошел от группки, с которой только что вел разговор, – я очень рад, что увидел тебя именно сейчас.
Зная барона не понаслышке, Эдвард понял, что его давно уже здесь поджидают, специально решив устроить все как чисто случайную встречу. Порой ему даже начинало казаться, что и встреча с Изабеллой, ставшей его любовью, была не случайностью, а тщательно продуманным планом барона, точно воспроизведенным в правильной последовательности.
– Господин, – Эдвард приложил правую руку к сердцу, общепринятый знак приветствия. В принципе, они равны, даже сам тристанский барон был чуточку выше по строгой социальной лестнице острова, из-за большего значения его заводов для всего государства, но теперь перед ним отец невесты, а это уже другие ранги, где муж дочери в любом случае стоит ниже ее отца.
– Ты не будешь против, если сейчас пройдусь с тобой? – спросил барон, положив будущему зятю руку на плечо, – Нам найдется, о чем поговорить.