Особенно выделялась и характеризовала склад ума Чингисхана религиозная терпимость. Он понимал, что ему выгодно проявлять уважение к гордым местным культурам и влиятельным религиозным деятелям, и пытался выстроить с ними прочные отношения.
Контролировать религию или культуру монголы не собирались, вместо этого они сосредоточились на развитии торговли и создании административной и законодательной инфраструктуры для ее поддержания. Так, до образования Монгольской империи лишь немногие купцы могли пройти по Шелковому пути от начала до конца, в основном потому, что арабские посредники на территориях современных Сирии, Ирака и Ливана упрямо вставали между продавцом и покупателем, устанавливая высокие налоги. В период расцвета Pax Mongolica серьезных барьеров от Средиземного моря до Китая на пути торговцев не существовало, а крупные города становились многонациональными метрополиями. В городе на месте современного Пекина внук Чингисхана Хубилай (1260–1294) установил специальные ряды для торговцев разных национальностей, приходящих с товарами из Италии, Индии и Северной Африки. Монголы призывали своих подданных, особенно китайцев, переезжать в иностранные торговые поселения, чтобы способствовать торговле.
За счет торговых каналов развивались искусство и культура. Любовь потомков Чингисхана к яркой одежде, серебряным украшениям и изображениям животных была известна ремесленникам, и они старались создавать предметы, которые понравились бы знати, что приводило к смешению стилей. Взаимодействие обществ сделало популярными в Персии китайские ткани и живопись, а на иранских изразцах появились изображения драконов и фениксов, столь любимых в Поднебесной. По мере того как число путешественников на императорских дорогах росло, некоторые из них обретали известность. Сегодня все знают Марко Поло, но были и другие, например исламский правовед Ибн Баттута, несторианец Раббан Саума, францисканцы Джованни Плано Карпини и Гильом де Рубрук, а также китайский последователь конфуцианства Чжоу Дагуань. В своих сочинениях они описывали разные места от Ангкор-Вата до Ханчжоу, от Тебриза до Парижа, превратив эти города в культурные ориентиры для знати всей империи.
Под властью монголов Китай вернул себе былое величие. Из цивилизации, раздираемой гражданскими войнами и враждой династий, Поднебесная превратилась в единую нацию, способную противостоять мятежам, вторжениям и прочим попыткам чужаков установить господство над своими землями. В Западной Азии монголам удалось примирить враждующих исламских вождей, что положило начало зарождению Персидской империи. Несмотря на то что власть монголов никогда не распространялась на Восточную Европу и страны Средиземноморья, в этих регионах они стимулировали революционный рост производства. Именно монголы открыли Западу новые рабочие инструменты, новые технологии в виде доменных печей, новые сельскохозяйственные культуры, требовавшие меньшего ухода, новые концепции, в числе которых были бумажные деньги, превосходство государства над церковью и свобода вероисповедания