Тэтчер не была автором этих идей; ее талант заключался в способности уловить важные принципы и, прежде всего, упростить их настолько, чтобы они могли поднять общество на проведение радикальных реформ. К концу 1980-х годов уверенная и ясная политика Тэтчер способствовала тому, что одна за другой различные страны начали выражать недовольство политикой социализма: государства Западной Европы; Мексика, Бразилия и Аргентина; Япония, Индия и страны Азии; Венгрия, Польша и другие государства бывшего Восточного блока. В России перестройка, инициированная Горбачевым, несомненно, испытала влияние тэтчеризма. И в Китае Дэн Сяопин начал открывать страну ветрам мирового рынка, когда Тэтчер была у власти.
Примечательно еще и то, что сокращение размера правительства, проводимое Тэтчер в течение нескольких лет, сопровождала та же тенденция и в мире. По данным исследования, проведенного в сорока трех крупных индустриальных странах, в период между 1980 и 1998 годами общий объем государственных расходов снизился с 19,3 % до 16,3 % ВВП[369]. К тому же почти все страны, национализировавшие промышленность после Второй мировой войны, в конечном итоге сменили курс и скопировали модель Тэтчер. В 1990-х годах Россия, Индия, Япония, Малайзия, Мексика, Новая Зеландия, Филиппины, Шри-Ланка, Сингапур, Польша, Турция и другие государства запустили программу приватизации. В течение пятнадцати лет от начала великой британской приватизации правительства других стран реализовали государственных активов на сумму более ста миллиардов долларов. Франция продала Renault, Германия — Lufthansa, Италия — нефтяную компанию ENI[370]. «У одних получалось лучше, у других хуже, — писал Economist, — но все они оглядывались на пример Великобритании»[371].
К середине 1990-х годов свод правил экономической политики, который продвигала Тэтчер, был переименован в Вашингтонский консенсус[372]. Администрация Клинтона начала активно проповедовать этот подход для развивающихся стран, в том числе для стран бывшего Советского Союза. США настаивали, чтобы эти государства формировали бюджет, отказывались от регулирования промышленности, продавали госактивы, меняли условия труда и отпускали валюту в свободное плавание. Многие страны поверили в то, что уменьшение роли государства ведет к расширению рынка и расцвету индивидуального предпринимательства. Последовав примеру Тэтчер, уделявшей внимание экономическому росту, а не экономическому перераспределению, они ставили перед собой цель сбалансировать экономику так, чтобы она росла, а не пребывала в стагнации. Они разделяли убеждение Тэтчер, что роль государства следует сокращать одновременно с разрушением торговых барьеров, снижением госрегулирования и степени национализации, что позволит упростить внутренние и международные коммерческие операции. Эти рассуждения Тэтчер стали стероидами глобализации.