Следующим большим шагом, который сделал Майер, стало принятие роли посредника между Вильгельмом и британскими банками. Сделка стала возможной благодаря тому, что Вильгельм отправлял своих солдат наемниками в Британию, которая в то время противостояла Американской революции. Лондон хорошо платил Вильгельму за солдат, но делал это британскими ценными бумагами, которые можно было обналичить только в местном банке. В то время британские банки еще не имели филиалов за пределами Англии, поэтому Вильгельм отправлял своих купцов обналичивать векселя в Лондон, а затем менял полученные деньги на валюту своего государства. В качестве оплаты доставки наличных Вильгельму посредники получали небольшой процент от сделки.
Майеру понадобилось время, чтобы убедить Вильгельма назначить его доверенным лицом для обналичивания британских векселей. Сначала Майер заслужил доверие Карла Фридриха Будеруса, восходящей звезды казначейства Вильгельма. Он помог ему удачно инвестировать средства, а тот, в свою очередь, стал активно поддерживать Майера и лоббировать его интересы при дворе. Умение завести дружбу с приближенными к власти и помочь им обогатиться станет одной из основ успеха и процветания семьи Ротшильдов. Прежде чем допустить еврейского банкира к важным операциям с облигациями военных займов, Вильгельм изучил историю отношений Майера с клиентами. Те все как один отмечали его внимание и исключительную надежность. Однако Вильгельма настораживало, что бытовые условия, в которых жил Майер, не соответствовали тому финансовому успеху, который приписывали ему знавшие его люди. Для Вильгельма это означало, что Майер либо скрывает свои доходы, либо реинвестирует их в какое-то дело. Так и было: Майер реинвестировал прибыль, что в XIX веке стало семейной чертой Ротшильдов.
Когда Вильгельм наконец доверил Майеру обналичить часть британских векселей, Майер начал просить его увеличить объемы, предлагая в обмен на это более низкую комиссию. Такой подход унаследуют от Майера и его сыновья: соглашаться на меньшую маржу, временно получать прибыль от более крупных сделок, чтобы вытеснить конкурентов, а затем, когда конкурент устранен, поднять цену. Разумеется, ничего нового в этой старой как мир схеме не было, разве только то, что Ротшильд сохранял монополию за счет исключительно тесных личных отношений с клиентами.
Когда от инсульта скончался Фридрих II, трон Гессен-Касселя перешел к Вильгельму вместе с титулом ландграфа, и Ротшильд оказался около одного из самых крупных состояний Европы. В распоряжении Вильгельма были английские облигации, предметы искусства, земли, и Ротшильд еще сильнее сблизился с Будерусом, чтобы иметь возможность чаще вести дела с новым ландграфом.