— Пожалуйста, двести граммов свиной грудинки!
— Купите что-нибудь из колбас: диетическая, сырокопченая, варено-копченая, пражская, марсианская… — словно не слыша Лалы, перечисляла продавщица.
— Я прошу у вас двести граммов свиной грудинки! — настойчиво повторил он.
— А окорок?! Одно загляденье…
— Мне нужна грудинка! — сухо оборвал Лала.
— Но…
— Скажите, — раздраженно перебил он, — почему вы не хотите дать мне двести граммов грудинки?!
— А ее у нас нет.
— Тогда взвесьте двести граммов колбасы, — безнадежно махнул рукой Лала.
— Будьте любезны.
Соседний прилавок ломился от хлебных изделий.
— Пожалуйста, пять булочек.
— Есть рожки, рогалики, завитушки с маком… — быстро затараторила маленькая, круглая, как шарик, продавщица. Ее младенчески розовое толстощекое лицо с узкими черными глазками чем-то походило на румяную, пышную сдобушку со сливами. — Вот, пожалуйста, пончики, марципанчики… — Она перевела дух. — Могу предложить палочки, батончики лупи-купи…
— Да не нужны мне все ваши луци-куци, — взревел Лала так, что девушка в ужасе шарахнулась от него. — Дайте мне пять булочек.
— Булочки кончились, — сердито отрезала она.
— Дайте пять рогаликов.
Они долго ходили по огромному гастросаму, но прилавка с пивом так и не нашли.
— Не могли бы вы сказать, где пиво? — спросил космонавт у парнишки, расставлявшего какие-то бутылки.
— Слетайте на Луну, — посоветовал тот. — У нас пива нет уже почти неделю.
* * *
— Здравствуй, дорогая! Ну, что ты сегодня делала?
— Ах, и не говори… Давно у меня не было такого трудного дня, — тяжело вздохнула жена.
— Какая ты сегодня красивая. И прическа тебе к лицу!
Стройная, с большими серыми глазами, крошечным ярким ртом, Цила была очень хороша, и Лала смотрел на нее с такой ласковой улыбкой, на которую, казалось бы, нельзя было не ответить тем же. Но Цила была вне себя от возмущения. Щеки горели, глаза метали молнии.
— Мне пришлось целых четыре часа просидеть в парикмахерской!
— Мама! Я хочу на горшок!
— Ты уже большой мальчик, мог бы и сам сходить… Ладно, скажи папе. Должен же он хоть что-то делать для нас! Лала, как прошел полет? — небрежно бросила Цила.
— Ты знаешь, сегодня… — начал было муж.
— Пойду приму ванну! — Тут же перебила она. — Только я стала пылесосить, как притащилась тетушка Манци и как затараторит… Ее ведь не остановишь. Несет всякий вздор. Совсем меня замучила, уж думала, конца этому не будет. — Голос жены звучал трагически. — А вы накрывайте пока на стол, будем ужинать, — чуть веселей добавила она, взмахнув длинными, густо накрашенными ресницами. — Словом, тетушку Манци унесло только в полдень. Пока я управилась с уборкой и добралась до парикмахерской, было уже три часа! Ну и отсидела там целых четыре часа!