Капитолина Ивановна задумчиво постукивала ладонью по столу, стараясь не глядеть на Виктора. А он, не сдерживая улыбку, возразил бабе Капе:
— Нет, Капитолина Ивановна, Володя совсем не подходит Наде!
— Это почему же? — скептически вырвалось у нее.
— Да потому, что Надя ожидает ребенка! Неужели вы до сих пор не заметили? Мне простительно, я постоянно в отлучках. Поэтому и узнал совсем случайно, когда звонил в больницу.
Это сообщение бабу Капу сразило. Она уставилась большими глазами на Виктора, выдержала паузу и спросила напрямик:
— Чей ребенок, знаешь? — Помолчав, потребовала: — Говори!
Виктор все с той же улыбкой ответил:
— Знаю, мой ребенок! — Затем поправился: — наш с Надей!
Капитолина Ивановна в полнейшей растерянности порывалась задать много-много вопросов, но произнесла лишь:
— Когда же вы успели?
Виктор смутился, даже покраснел.
— Так получилось. — И уже озабоченно продолжил: — Не знаю, как сказать об этом Платону Федоровичу. Возможно, придется, нам всем — мне, Платоше, Наде с ребенком — переехать из этого дома…
— Погодь, не спеши. Уже и переезжать! Не надо сейчас ничего хозяину говорить. Месяца три еще свободно можно подождать. По Надиной фигуре долго не будет видно ее положения. Посмотрим, что дальше будет. А потом, не забывай, что он как-никак родной отец Нади. Может, хоть какая-то жилочка дрогнет? Хотя, конечно, горько все. А хозяин, я вижу, в монастыре освоился. Говорил, для него там специально комнату пристроили. Ну еще бы! Он же на все дает деньги. А ты говоришь — переезжать! А здесь кто останется?
Баба Капа поднялась из-за стола, все еще в расстроенных чувствах, и озабоченно посоветовала Виктору:
— Ты, Виктор Андреевич, уже сегодня не заходи к Наде. Я, так думаю, они сегодня с Платошей в его детской будут спать. Ребенок сильно понервничал, Надя его не оставит одного. Пусть они там успокоятся. А с Надеждой будешь завтра объясняться, если не боишься, — добавила она уже с иронией.
Виктор замялся и, несмело поглядывая на нее, попросил:
— Поговорите вы сначала с ней, Капитолина Ивановна. Пожалуйста!
— А куда же мне деться? Придется поговорить. Заодно поругаю — в любви своей неземной призналась, а самое важное — дите, скрыла! На что надеялась? Даже страшно подумать — может, чего дурного задумала?! Ну да ладно, Бог милостив. Иди отдыхай. Я еще выйду во двор, проверю, как там Тузик. Он за день так перекрутит цепь, что ошейник к ночи становится тугой.
* * *
Виктор остановился, прислушиваясь, перед дверью детской. Там было тихо. Тогда он неслышными шагами подошел к комнате Надежды. Тоже было тихо, но сквозь дверную щель просачивался свет, и Виктор тихонько постучался — ответа не было. Машинально толкнул дверь — она открылась. Да, там горел свет, но комната оказалась пуста.