— Балда ты, — горячо спорила над аптечкой Нина, — никакой это не наркотик!
— Это ты балда, я точно знаю, что это наркотики! — отвечал Дик.
Сашка как раз раздумывал, вмешаться, или нет, когда вернулся Горька. Лицо у него было откровенно встревоженное.
— Пст, — шикнул он Сашке и показал глазами на лес. Сашка без слов поднялся и зашагал за товарищем; лишь за крайними деревьями спросил:
— Что такое? У тебя лицо — как будто бы бриллиант с кулак нашёл.
— Скорей огромную кучу дерьма, — весьма озабоченно сказал Горька. — Пошли скорей, тебе надо посмотреть.
— Если окажется, что… — начал Сашка, но от опушки небольшой поляны уже шагал Олмер — бледный, на ходу тиская автомат.
— Куда ты пропал?! — напустился он на Горьку. — Сказал, что сейчас…
— Я ж тебе пообещал, что не тронут! — покачал головой Горька. Олмер фыркнул:
— Ну да, ты обещал, а они про это знают? Может, ты подрядился им свежее мясо доставлять?
Сашка уже хотел прямо рявкнуть, спрашивая, что к чему, но тут они все трое вышли на поляну. Сашка схватился за обрез, но Горька вцепился ему в запястье:
— Нет.
На поляне кольцом сидели не меньше двадцати волков — огромных серых существ, при виде незнакомого человека отчётливо подобравшихся. Но Горька, бесстрашно подойдя к самому большому, начал трепать его за загривок, как домашнего пса, приговаривая:
— Тихо, тихо… это друг. Мой друг, твой друг… Саш, не бойся, — он поднял голову, — они предупредили нас о ночной атаке. По-моему, это из-за моего браслета.
— Л-ладно… об этом потом поговорим… — Сашка старался всё-таки не делать резких движений. — Ты зачем меня сюда притащил?
— Смотри, — Горька указал в сторону… и Сашка почти забыл о волках.
В высокой сочной траве ничком лежало тело человека… сторка. В изорванном пятнистом комбинезоне на широких лямках, мягких высоких ботинках, на правом рукаве видна была большая эмблема в виде пикирующего крылатого кота. Всё — и трава кругом, и форма — было залито кровью, в стороне лежала кисть руки, сжимавшая небольшой бластер.
Сашка перевернул тело и процедил ругательство. Это был почти мальчишка — мертвенно-бледный даже для сторка, с перерванным чёрной раной горлом. Раны от волчьих клыков были и на ногах, и на животе.
— Вот так, — припечатал Горька. Сашка кивнул медленно, не вставая. Конечно же — точно такой же мальчишка погиб в винтокрыле почти две недели назад. — А теперь смотри ещё и сюда.
Волки подались в стороны, и Сашка увидел распростёртое на траве крылатое существо, похожее на огромного гладкошёрстного крылатого кота золотисто-серого цвета. Кот был весь в крови из глубоких ран, правое крыло (он лежал на левом боку) с удивительно красивыми перьями — коричневатыми с золотой и голубоватой окантовкой — широко распростёрто. Подальше лопаток широкими ремнями на спине мёртвого зверя крепилось удобное высокое седло, с которого тоже свисали ремни.