— Этот Фату кажется, очень известная личность тут, — пробормотал Мирко, а Сашка ответил:
— Да… Ты чего там бормочешь-то, посветил бы! Это разве не седьмой?!
— Да говорю тебе — склады! — засмеялся охранник. — Седьмой вы прошли давно; ну ты даёшь! А кто там с тобой?!
— Молодёжь. Хозяйство показываю.
— Ночью-то?! Стой на месте, сейчас подойду, посвечу, а то вы так до леса дошагаете.
Послышали шаги, чмоканье магнитного запора, снова шаги…
— Фа… а… кто это?! Вы к…
Смутно сверкнув в ночи, меч Сашки наискось полоснул по горлу охранника. Тот повалился боком на рельс — с тихим булькающим сипом.
— Сигнализацию отключил, дурак, — сообщил Олмер со смешком.
— Ну, это даже не интересно! — оскорбилась Бранка…
…До самых бараков их никто не останавливал. Но тут возникло абсолютно непреодолимое без большого шума препятствие. Бараки, построенные ещё до войны, были сложены из каменных блоков по старинной технологии, двери — из деревянных плах, но пропитанных смолой, толщиной в руку, на бронзовых петлях, засовы — металлические кованые шпалы, замки — пудовые трубы с механизмом внутри… Короче говоря, ничего похожего на временные постройки — бараки оказались бы трудной целью даже для современных орудий. Лесные Псы оказались в положении лисы у винограда.
— Теперь я понимаю, откуда у них развилась такая безалаберность, — не выдержав, зло сказал Мирко. — Если они так строили, то им и охрана никакая не нужна. Подрыть, что ли?!
Но фундамент был заложен в четыре слоя тех же каменных блоков. Рвать двери — значило, привлечь внимание раньше времени. Ждать — так когда Горька начнёт заваруху, то всё равно придётся сразу бежать и не оглядываться…
И вдруг Бранка засмеялась. Она хохотала, буквально качаясь от смеха.
— Что случилось? — недовольно спросил Мирко.
— А ничего особенного… — она фыркнула. — Вон, смотрите, сбоку от двери. Ключ висит.
* * *
Однако, эта ночь была не слишком удачной. На пустыре собрались не все. Очень долго не было Люськи и Диа, прикрывавших отход группы Горьки. Сам Горька не находил себе места; все прислушивались к взрывам и шуму в посёлке, вглядывались в мечущееся зарево пожаров — топливо полыхало вовсю. Димка и Машка порывались бежать на выручку — и, когда Сашка уже не мог их удерживать, от окраины пустыря появилась девичья фигурка. Девушка шла, опираясь на пулемёт — почти наваливаясь на него всею своей тяжестью.
Димка молнией метнулся навстречу — только волосы взлетели над плечами, как огненный плащ. Плачущая от злости и слабости Люська упала ему на руки; она была ранена осколками в правые бедро и щиколотку.