Волшебник и демон молча разглядывали друг друга, стоя в ночи посреди притихшего леса, хотя демон и не открывал глаз. Его руки были убраны за спину, широкие плечи – опущены, и держался обитатель Пекла сутуло, нависая над человеком.
– Уходи прочь, пока жив, Тобиус Моль.
– Я знаю, кто ты, Виртуваэль, Глас, предавший Господа-Кузнеца и низвергнутый в Пекло за свое предательство… Что?
Демон выглядел так, будто пытался сдержать улыбку.
– Спасибо. Я так давно не слышал этого имени, я так скучаю по нему, но не могу произнести, ибо для меня оно запретно. Да и Гласом я тоже давно не являюсь. Хотя кое-что осталось, конечно, – я могу говорить со смертными, и их кровь не вскипает, а сердца не взрываются. Это бывает полезно.
Что-то сразу пошло не так, как того можно было ожидать.
– Я опаленный амлотианин, – сказал волшебник зачем-то.
– Это прекрасно. Значит, когда я тебя убью, твоя душа отправится в Его Оружейную… или все-таки в Пекло? Ты же многих убил на своем пути. Что скажешь, Тобиус, мне отправить тебя на встречу с ними?
– За что ты мучаешь Сабину?
Агларемнон пожал могучими плечами.
– Был заключен договор, каждая буква которого аккуратно соблюдается.
– Здоровье брата в обмен на душу сестры?
– Нет мне дела до ее души, пускай отправляется в Чертоги Небесного Горна… если что-то останется. Процесс преображения тяжел и долог, во время него душа должна оставаться в теле, что мучительно… все так сложно, а ты сделал это еще сложнее. – Хотя демон так и не открыл глаз, Тобиус совершенно точно знал, что тот пристально рассматривает его. – Она не сможет вечно прятаться в храме, окруженная розами и с этой безделицей на шее. Не сможет. Кстати, ты принес мне букет. Не стоило.
Колючая лоза в руке мага обратилась прахом.
– Зачем?
– Не люблю их.
– Зачем тебе ее тело? – процедил Тобиус сквозь зубы.
– Чтобы ходить по земле, конечно! Видишь ли, Тобиус, я не могу долго ходить среди смертных в таком виде, нужна подходящая оболочка.
– Возьми мою вместо ее.
Смех падшего ангела журчал чистым горным ручьем.
– Увы, ты не подходишь по нескольким причинам, Тобиус. Мне нужно тело праведника, чистого душой и помыслами, пожертвовавшего собой не корысти ради. Ты, конечно, склонен к самопожертвованию, но… согласись, какой же из тебя праведник?
– Я…
– Убийца людей, взлелеявший в своей душе жажду мести. Подвержен гордыне и гневу. Нет, ты не подойдешь. К тому же, – Агларемнон облизнул красивые губы, – у меня сейчас такое… несколько… женское настроение.
Тобиуса передернуло.
– Я не позволю.
– Какой отважный микроб! Ну покажи, что ты можешь. Я жду, Тобиус Моль.