— Маша, что это за тип? Почему он все время на нас таращится? Это ты его притащила? Я видел, как ты с ним разговаривала.
Отпевание проходило в верхнем храме Никольского собора. Барановские испокон веков были его прихожанами, и сейчас с Владиславом прощались там же, где крестились, венчались и заканчивали земную жизнь несколько поколений семьи.
Не обратить внимания на постороннего на скромной церемонии было нельзя.
— Это мой знакомый, хотел меня поддержать. — Маша с раздражением глянула на поклонника. В последнее время он стал невыносим со своей ревностью, вот даже на похороны приперся, хотя его сюда никто не звал. Пора давать ему отставку. Маше было немного грустно: у Даниила имелось множество достоинств, например, неограниченный лимит на кредитке. Но в последнее время он стал слишком навязчив и предъявляет на нее необоснованные права. Маша этого не выносила.
— Маша, это похороны, а не именины. Он что, твой жених? — не желал успокаиваться отец.
— Папа, он тихонько постоит и никому не будет мешать.
— Мне показалось, твой отец был недоволен, что я пришел? — спросил Даниил, уже когда они уселись в машину.
На кладбище Леонид с Агнессой отправились в автобусе с телом покойного, а Маша с мамой каждая на своем автомобиле.
Маша кивнула. Не было смысла скрывать очевидное.
— Ладно. Я принесу соболезнования и уйду.
Маша пожала плечами. Помимо поклонника она заметила в храме еще одного праздношатающегося субъекта, и этот тип сейчас занимал ее куда больше.
До Смоленского кладбища добрались быстро. Даниил, как и обещал, подошел к отцу и Агнессе и сказал все, что полагается. Отец несколько оттаял, а Агнессе, кажется, было все равно. Она была погружена в себя и не обращала ни на кого внимания.
Прощальные слова, последний ком земли, цветы, венки, и вот они уже едут к ним на поминки.
— Что ж, помянем Владислава. — Леонид Аркадьевич поднял рюмку. — Он был отзывчивым, скромным человеком, честным, глубоко порядочным, настоящим петербургским интеллигентом, каких почти не осталось.
Выпили. Молчание затягивалось.
— Агнесса, может, скажешь пару слов? — предложил Леонид Аркадьевич.
— Да, конечно. — Она поднялась. — Владислав прожил короткую бесцветную жизнь. Не создал семью, не оставил сколько-нибудь заметного научного и музыкального наследия. — Маша, Лиля и Леонид смотрели на нее с недоумением. — Думаю, его уход окружающие просто не заметят.
— Агнесса, — одернул ее Леонид Аркадьевич.
— Здесь все свои, — дернулась она. — Так вот, я хочу выпить за то, чтобы в следующей жизни он смог полностью реализоваться. А тебе, Маша, советую — живи на всю катушку и никого не слушай.