— Поля… прости, – вот этого не ожидала, и без сил прислонилась к тумбочке. – Я не знаю, что на меня нашло, честно. Я люблю тебя, Полечка, прости дурака, а?
М-да, и голос такой, встревоженно-взволнованный. А в кафе был спокойный, и взгляд отрешённо-грустный. Что с ним случилось всего за полчаса? Действительно осознал? А мне, между прочим, больно До сих пор. И простым «прости» не отделаешься. Как теперь верить его словам? Сейчас любит, а через неделю снова скажет, извини, всё-таки лучше расстаться? Я прикусила губу, молча его слушая.
— Полина, Поля, ну скажи что-нибудь, пожалуйста, — вот, сейчас отчётливо слышу тревогу.
— А через неделю ты снова испугаешься? – мои губы растянула улыбка.
Вот странно, ещё каких-то десять минут назад я готова была отдать всё, чтобы услышать эти слова, но сейчас… что-то изменилось. Не знаю, что, но я не могла уже ему поверить.
— Хочешь, завтра в ЗАГС пойдём? — тихо спросил он, и я не удержала нервного смешка.
— А где же розы, вставание на колено, и торжественное преподнесение колечка? — с убийственной иронией осведомилась я. — Фи, Вовка, это банально, делать предложение по телефону.
— Давай, приеду, — мгновенно сориентировался он.
Смех у меня разом пропал, едва я поняла, что мой персональный разбиватель сердец говорит на полном серьёзе.
— Не стоит, — я устало вздохнула. – Вова, я хочу сейчас залезть в ванну, и просто побыть одна. И подумай над тем, что разбитую вазу не склеить заново, а ты буквально полчаса назад долбанул со всей дури хрупкий фарфор об стенку.
— Поля, Поля, подожди!.. — но я уже нажала отбой.
Посидела, делая глубокие вдохи, и пытаясь привести разошедшиеся нервы в порядок. На языке чувствовалась горечь, поведение Вовки сбивало с толку, и хотя какая-то часть меня хотела тут же перезвонить и согласиться, и на ЗАГС, и на то, чтобы он приехал, но… Чёрт. Не знаю, не могу сказать, но вредный злобный маленький червячок сомнения выгрызал изнутри все благие намерения и наивные желания влюблённой дурочки. Я прикусила губу, и поднялась, бросила взгляд на замок – и решительно опустила крючочек так, чтобы его можно было открыть только изнутри. У Вовки имелись ключи, и судя по голосу, он вполне мог пренебречь моим нежеланием его видеть.
После чего, отправилась наливать воду в ванную, доставать мартини и сок, и вообще, готовить плацдарм для… Хм. А вот интересно, как-то в груди колоть перестало, и плакать резко расхотелось. На душе просто было муторно и грустно, но не больно, как еще двадцать минут назад. Нахмурилась, на ходу расстёгивая юбку. Интересное кино, что ж меня так кидает-то, что с эмоциями и чувствами происходит? И куда делась любовь к Вовке, мы же два года встречаемся… Встречались. Вот, опять, только смутное раздражение и… облегчение, что ли?! Твою дивизию, что-то я сама себя перестала понимать!