И пока я непонимающе взирала на мужа, он повернулся на стуле и, обхватив меня за талию, заставил отступить.
— Стой тут, пожалуйста.
— Почему? — обиделась я.
— Потому что я не могу сосредоточиться, когда кто-то висит над душой, — не очень-то дружелюбно отозвался он.
— Но… — заикнулась было, после чего услышала раздраженный вздох.
Герцог согнул руки в локтях и взмахнул ими, как крыльями.
— Это называется «личное пространство», которое гарантирует свободу движений и свободу мыслей.
— Я вас поняла, ваша светлость, — тихо сказала и отступила ему за спину.
Возможно, он подумал, что я решила подойти к окну или приблизиться к крайним полкам с книгами, но я так и осталась стоять недалеко от мужа.
Когда он немного расслабился и вновь принялся изучать свои записи, осторожно склонилась и заглянула ему за плечо.
— Марита, твои волосы, — мученически воскликнул он.
— Ой, — испуганно пискнула и поспешно собрала в хвост длинные пряди, коснувшиеся его шеи.
Придерживая волосы одной рукой, нагнулась еще ниже, заставив мужа отклониться в сторону и недовольно взглянуть на меня.
— Что? — равнодушно пожала плечами. — Все-таки это не финансовый отчет, а убийства, которые произошли в моем графстве. Меня это тоже касается. — Я прищурилась. — Ты выписал все известные факты, да?
Герцог вздохнул с какой-то странной обреченностью.
— Да, — сказал коротко.
— Но тут нет улик. И нет свидетелей.
Муж помолчал немного, затем неохотно проговорил:
— Дело двухгодичной давности. Этим никто не занимался, так что зацепок почти нет.
— И следователь отказался работать?
— Скорее вежливо намекнул, что мы ничего не найдем.
— Тем не менее, ты ищешь, — заметила я.
— Да, — просто кивнул он.
— А что означают эти черточки?
— Нечто общее между жертвами. — Заметив мой удивленный взгляд, муж поспешил разочаровать: — Это внешность и профессия, больше ничего.
— А внешность…
— Блондинки, всем около двадцати.
— Понятно. — В замешательстве я вновь посмотрела на бумагу. — Ты думаешь, удастся найти маньяка? Все-таки он уже два года не объявлялся.
— Что-то мне подсказывает, что это затишье перед бурей. Долго отсиживаться он не будет.
Со стороны Ричарда послышался тяжелый вздох.
Несмотря на всю внешнюю холодность и отстраненность, я понимала, что в глубине души он переживает. Так я открыла еще одно качество мужа: чрезмерную ответственность.
Это выплыло наружу, еще когда он ринулся на помощь деревенским жителям, а затем приказал воинам отстраивать дома, хотя подобное не относилось к их обязанностям.
Но теперь эта особенность оформилась в полноценную черту характера.