Однажды, лежа с очередным приступом слабости и попивая настойку, которую прописал Роберт, я потянулась к тумбочке, чтобы взять один из «лжероманов». И вдруг заметила незнакомую книгу «Способы изучения наречий в различных языковых системах, их анализа и влияния на культуру народности». Я, конечно, заглянула в нее ради любопытства.
Это оказался один из тех любовных романов, которые мне так нравятся. Но раньше я его точно не читала, да и обложки такой у меня никогда не было.
Как выяснилось, роман действительно был не мой, а Ричарда. Я поняла это, когда, пробежавшись глазами по строчкам, незаметно увлеклась и, дойдя до тридцатой страницы, увидела пометку:
«Я уже почти уснул, но этот момент довольно забавен, не находишь?»
Он написал это как раз после того, как героиня по ошибке едва не ударила героя мечом.
Теперь мое чтение напоминало азартную игру. Я переворачивала одну страницу за другой, пробегала глазами по строчкам, чтобы хоть немного вникнуть в сюжет, и искала комментарии Ричарда. Он вписал их по всему роману.
В момент, когда у героини запотели очки от поцелуя, мне даже показалось, что я слышу интонацию мужа, с которой он говорит:
«Управляющий не понимает, почему я смеюсь. Наверное, он никогда не целовал дам, у которых запотели очки».
Это было похоже на диалог, удивительное ощущение причастности, словно я читала книгу вместе с Ричардом. Я и смеялась, и мысленно соглашалась с некоторыми его доводами, перечитывая отрывки по сто раз. Но именно на «странице с очками» не выдержала и дернула за веревку, вызывая служанку.
— Вы что-то хотели, миледи? — спросила Эми, появившись в дверях спустя несколько минут.
— Принеси мне чернила и перо.
— Конечно, миледи.
Она поклонилась и вышла.
Через какое-то время уже я упоенно выводила буквы на бумаге, с трудом найдя для этого место среди строк и небольших отступов на полях.
«Интересно, откуда ты знаешь, каково целовать дам в запотевших очках? Я не ношу очки».
И продолжила чтение.
До поры до времени вставки Ричарда были невинны и трогательны, хотя встречались и чересчур жестокие. К примеру, на фразу героя: «Как ты поняла, что я подходящий для тебя мужчина?» — муж не по-джентльменски ответил: «Она же старая дева, ты был ее последним шансом».
Стало понятно, что любовные романы ему не нравятся. Во всяком случае, в их достоверности он сомневался.
Однако с приближением постельной сцены в нем явно проснулся интерес.
Над диалогом героев:
«— Когда ты сидела на лошади передо мной, это была настоящая пытка…
— Ты испытывал возбуждение, не так ли?»
Ричард написал наверняка с философским настроением: