— Милорд ясно дал понять, что деньги его не волнуют, — ничуть не смутился тот.
— Я выпишу чек. Вы сможете забрать деньги в банке, как только вернетесь в столицу, — спокойно заметил Ричард.
Я почувствовала укол совести.
Это же сколько проблем я ему доставила!
Кому вообще нужна такая жена?
Из-за дурмана проспала до самого вечера. Когда проснулась, увидела, что у постели суетится матушка.
— Марита! — воскликнула та. — Наконец-то! Сколько же можно спать!
— А где Ричард? — это был мой первый вопрос, который вызвал у родительницы крайнее негодование.
— Герцог должен волновать тебя в последнюю очередь! У нас бал, а ты до сих пор глаза продрать не можешь!
— Но…
— Без всяких «но». Твои сестры уже давно выбирают украшения, а ты даже платье не надела. Я позвала служанок. Поднимайся скорее!
— А где Ричард? — настойчиво повторила вопрос.
— Не знаю я, дорогая! Сказал, что отлучится по делам. Вставай же, Марита.
— Отлучится? По делам? — переспросила подавленным голосом.
Каюсь, я решила, что он сбежал. Герцог мог. Дождаться наступления сумерек, вызвать дракона и улететь как можно дальше — в этом нет ничего сложного.
Я бы сама так сделала, если бы не хотела куда-то идти.
И вроде очевидно, что он мне ничего не должен. К тому же если учесть, сколько он уже заплатил за мое лечение, то просить его пойти в ненавистное место было верхом эгоизма. Тем не менее стало как-то по-детски обидно.
Помимо всего прочего мне весь вечер пришлось отбиваться от матушки, которая настаивала, чтобы я приняла ванну. И хотя шва уже не было, порез все равно мог вызвать множество ненужных вопросов.
Магия, которую наложил Бертрам, действовала до сих пор. Украдкой приподняв сорочку, увидела, что кожа покрылась синевой. Этого служанкам и матушке тоже не стоило показывать.
Врач предупредил, что долго держать кожу в охлажденном состоянии нельзя, но я не решилась сейчас снять воздействие стихии. Мало ли, вдруг из-за боли я не смогу ходить?
В итоге сборы лишили меня сил едва ли не больше, чем лихорадка. Примерка затянулась, несмотря на то что мне всего лишь нужно было пришить кружева, чтобы скрыть глубокий вырез. Особенно нелепо выглядела попытка с достоинством объяснить, почему я вдруг схватила корсет, скрылась в будуаре и вышла оттуда уже в нем.
Волосы мне укладывали чуть ли не дольше, чем одевали, примеряли и подшивали платье. Матушка настаивала на высокой прическе, мне хотелось оставить локоны распущенными, но спорить уже не было сил, поэтому я уступила.
В какой-то момент стало казаться, что эти сборы мне точно не пережить, но неожиданно в дверях появился Ричард.