Он торопливо ушел с балкона, прошел сквозь маленькую серую кухоньку, и в той — большой — комнате увидел странные перемены. Легкие светлые занавеси развевались от ветра, букет цветов стоял в большой старинной вазе, постель была разобрана и смята. Сейчас Его застанут здесь, в чужой комнате, где ждали совсем другого человека, — Он должен торопиться…
Он должен торопиться.
Проплутав по сумрачным коридорам, Он выбежал в дверь. Он чувствовал, что сон уходит, и он не успеет найти Ее. Незнакомые улицы приняли Его и вели, вели, кружили. Он уже не понимал в каком направлении следует идти, дома вырастали перед ним снова и снова, застилали все.
Он шел и шел и с удивлением начал вдруг узнавать места, которые проходил, пока не понял, что идет домой. Вот его подъезд, лестница, дверь, квартира. Он достает ключи и заходит. Садится на диван. У соседей за стеной закипает чайник. Он сидит и смотрит на свои руки, на давно не чищенный ковер, на зеркало напротив, в котором отражается растерянное лицо с покрасневшими от бессонной ночи глазами. Потом поднимается, идет на кухню и ставит чайник. И уходит на работу.
В жизни ничего не изменилось. Разве что Он полюбил одинокие прогулки по городским окраинам. Он мог бродить по ним часами, вглядываясь в старые неказистые дома с облупившейся штукатуркой. Окна второго этажа особенного привлекали его. Кого Он надеялся увидеть там?..
— …Просто переждем грозу.
— А мне нравится в вашем доме.
— Ну, что здесь может нравиться? Разве что стены.
Посмотрите, какие толстые, как крепостные.
— В старых домах особый воздух.
— Ну да, плесенью отдает.
— Вы разве не чувствуете? Люди столько лет жили в этих комнатах и оставили им свое тепло.
— Ничего подобного. Холодно здесь, как в погребе. Сейчас плиту зажгу, немного согреемся. Чаю хотите? Или кофе?
— Кофе я не пью, даже не спрашивайте, почему.
— Почему?
— Потому что все спрашивают. Не пью — и все. Не нравится. А чай давайте.
— Правда, к чаю у меня, наверное, нет ничего. Неважный я хозяин.
— Не страшно. Я же не в гости пришла.
— Не в гости? А как?
— Просто переждать грозу. Вы же сами сказали.
— Ладно, будем пережидать. Садитесь вот здесь, это мой самый прочный стул.
— Меня даже непрочный выдержит, я легкая.
— Я вижу.
— У вас, может, какие-то дела? Я не мешаю?
— Ну, какие у меня могут быть дела? Так, делишки. Наоборот, вы мне поможете вечер скоротать.
— Какая красивая пепельница. Я так люблю глину. Почему, вы думаете, в Библии сказано именно про глину? Она ведь и в самом деле живая, от нее тепло исходит.