— Пожалуйста. Заставь меня кончить. Умоляю, — кричу я.
Он толкается быстрее, и ритмично всасывает мой клитор. Каждая мышца моего тела напрягается, ноги застывают. Я чувствую, как падаю, улетая в пропасть. Язык Уилла неумолим, и я кричу, дыхание становится прерывистым, и я начинаю задыхаться.
И тогда я кончаю, мир вокруг меня рушится и уносится во вспышке белого горячего света. Я понимаю, что кричу его имя, руки прижаты к крыше машины, чтобы не упасть. Тогда Уилл садится, прижимая меня к себе. Целует меня, и я чувствую свой вкус. Пробую на вкус его очевидную гордость, и почему бы ему не гордиться? Часть меня задавалась вопросом, была ли прошлая ночь такой хорошей из-за того, что во мне было немного вина, но вот оно, доказательство того, что Уилл Монро сам по себе более чем секси.
Или это или яблочный пирог – адский афродизиак.
А может и то и другое?
— Теперь тебе лучше? — шепчет Уилл мне на ухо, отводя волосы в сторону, пока целует шею. Я практически мурлычу, прижимаясь к нему.
— Невероятно. Но чувствую, мне надо вернуть услугу, — шепчу я, обхватив поразительную выпуклость в его штанах. Он стонет, когда я сжимаю его, размышляя о том, как собираюсь...
И тут раздается стук в окно, и мы оба замираем. Пока я скольжу на пол в машине, делая вид, что я - брошенный плащ - а что, обучение театральному искусству действительно пригодилось - Уилл немного приоткрывает окно. Более чем уверена, пар уплывает на вечерний воздух.
— Мы, ах, уезжаем, — говорит Уилл. Тот, кто снаружи, что-то еле слышно отвечает и уходит. Он смотрит на меня, когда я быстро натягиваю трусики, и мы оба начинаем смеяться.
— Хочу признаться, — говорю ему. — Думаю, я лежу на коробке с пирогом.
— Похоже, нам на ужин нужно что-то еще, — он помогает мне найти мои штаны и возвращается на место водителя. — Суши?
Никогда не думала, что рол с угрями может быть настолько вкусным. Нет, я не говорю эвфемизмами, мы находимся в очень красивом суши-баре в Санта-Монике. Уилл словно из тех богатеев, ради которого пробки исчезают как по волшебству: поездка по 405-му в это время дня должна была бы стать кошмаром. Есть вообще в мире что-то, не подвластное ему?
Имею в виду, мужчина может сделать так, что поглощение суши будет выглядеть эротично. И это тоже не эвфемизм.
— Мне нужно тебе кое-что сказать, — говорит Уилл, опуская кусок сашими в соевый соус. Надеюсь, следующие слова будут сочетанием: мы снова должны заняться сексом и я оставил место для десерта. Если мы проделаем все это одновременно, тем лучше.
— И что? — прислоняюсь щекой к руке, чувствуя себя такой умиротворенной, когда беру палочки для еды, чтобы подцепить рол с тунцом. Прямо сейчас жизнь прекрасна. Абсолютно безмятежна. Знаю, надо бы с подозрением отнестись к этим эмоциям, но я, похоже, никогда не учусь.