— Ты отлично выглядишь, — лучезарно улыбаюсь я, хотя моя улыбка слабеет, когда она вытаскивает что-то из своего кармана: ярко-красный резиновый клоунский нос. Ой. Это…
— Ничего, если я буду сироткой клоуном? Пожалуйста? Папа сказал, что клоуны отличные люди.
Если этого недостаточно, чтобы мое сердце остановилось, не уверена, что ему тогда еще надо. Хотя, когда занавес отъезжает в сторону и с нами в зал заходит Сюзанна, у меня появляется неплохая идея.
— О, э-ээ, родители сидят вот там, — я пытаюсь понять, как бы не повести себя нелепо, и, как обычно, практически каменею. Кроме того, я поражена очевидной трансформацией Сюзанны. Когда я видела ее у Уилла, она выглядела безумной. Конечно, я не слишком-то хорошо рассмотрела ее, когда она пронеслась мимо него, крича о тарелках и толстовках. Но напряженность, которую я заметила на ее лице, полностью исчезла. Теперь ее лицо выглядит расслабленным, и то же самое касается ее позы. Впервые она действительно выглядит как земная мама-хиппи. А когда она тепло обнимает Амелию и целует ее грязную щечку, то подтверждает мысль, что она и вправду человек.
— У тебя все получится! Ни пуха, ни пера, милая.
— Спасибо! — Амелия улыбается, словно все нормально, и на долю секунды у меня появляется ужасающая мысль, что мы попали в чёрную дыру и теперь находимся в альтернативной вселенной, где Уилл и Сюзанна все еще счастливы вместе, и я, вероятно, дерганая пьянчужка.
Имею в виду, да, знаю, я дёрганная, но я ещё не пью.
— Послушай, хотела поговорить с тобой, — тихо говорит Сюзанна и берет меня за руку.
Вот дерьмо. Она знает обо мне и Уилле? Игра окончена, она все знает. Мне крышка, она что-то задумала. Меня вот-вот прикончат.
Она делает глубокий вдох.
— Прости за то, как вела себя раньше.
— Я не спала с твоим бывшим, — одновременно говорю я. Сюзанна моргает.
— Что?
— Что? Я сказала – больше, говори больше.
У нее занимает примерно минуту прокрутить все в голове, и она продолжает:
— Думаю, когда мы впервые встретились, я повела себя с тобой как полная сучка. Например, сказала тебе, что ты толстая, беспокоилась о твоей коже. Пыталась заставить попробовать мои домашние рецепты, — она вздыхает, махнув рукой в воздухе, прежде чем вернуться к смертельной хватке на моей руке. — Со мной такое бывает, когда у меня шалят гормоны, понимаешь?
Не думаю, что все закончится тем, что она вцепится мне в волосы, пока мы будем бороться на глазах у детей и зрителей, так что я готова согласиться.
— Ты не была... То есть, на тебя столько всего навалилось.
Знаю, было бы разумно вести себя так, словно она не была бешеной стервой, но я не верю в ложь. Когда вы растете, буквально каждый день рисуя улыбку на собственном лице, вырастая, вы стремитесь к абсолютной честности. Только если вы не пытаетесь лгать, чтобы сохранить свою работу. В этом случае, все нормально.