Колдер подъехал к мосту. Там, на южной стороне реки, его ждала работа. Без его участия едва ли удастся возродить фабрику, которая не только приносила ему доход, но и кормила не один десяток семей…
Он должен был продумать план действий по восстановлению производственного процесса, но отчего-то никак не мог сосредоточиться. Мыслями он был далеко отсюда, так далеко, что туда не доносился ни грохот колес по булыжной мостовой, ни крики торговцев.
Колдеру нравился город с его четкой геометрией форм, прямоугольными и квадратными кирпичными зданиями, прямыми, как стрелы, улицами. Здесь так легко ориентироваться. Главное, знать, куда хочешь прийти. Но с этим-то как раз и возникали проблемы.
Колдер мог думать только о Дейдре. И от этих мыслей пересыхало во рту и потели ладони.
Ее точеное тело, ее золотистые кудри, упавшие на белые плечи, эта улыбка, порой стыдливая, порой дерзкая, ее руки, вначале такие нерешительные…
Она была соткана из противоречий: невинность соседствовала в ней с чувственностью, стыдливость – с решительностью.
И тем не менее он ехал прочь от женщины, что вскружила ему голову, что не отпускала от себя ни на миг.
Идиот!
Да, идиот. Самый настоящий идиот.
Ты должен немедленно повернуть обратно, запереться с ней в спальне и не покидать ее ближайшие три недели, чтобы было о чем вспомнить. И черт с ней, с фабрикой!
Ладно.
Подожди. Что значит «ладно»? У тебя проблемы на работе, требующие твоего решения, только ты можешь исправить…
С чего ты возомнил себя незаменимым? На тебя работают люди, в чьи непосредственные обязанности входит решение такого рода задач. Умные, талантливые инженеры, которые ищут возможность доказать свое мастерство. Которые готовы взять на себя ответственность и с радостью это сделают.
Колдер остановился как вкопанный посреди моста. Все так просто и очевидно. Так почему ему раньше это не приходило в голову? Слуга Колдера, что ехал позади, тоже остановился. Людской поток обтекал их, уважительно соблюдая дистанцию.
Погоди. Дай сообразить. Я что, могу просто вернуться домой? Вот так: взять и вернуться?
Домой. В Брук-Хаус. Домой, где его ждут жена и дочь.
Домой, где у него есть… семья.
Мысль эта прозвенела у него в голове, словно хрустальный колокольчик. Колдер дал знак слуге, и они, резко развернувшись, поехали обратно.
Дейдре оказалась в ловушке. Из спальни ей было не выбраться, разве что попытаться вылезти в окно. На пути к двери стоял Баскин, и вызвать слуг она тоже не могла, поскольку шнурок был рядом с дверью. Ситуация усугублялась тем, что Баскин был сумасшедшим, а следовательно, непредсказуемым. Может, стоит ему улыбнуться? Попытаться его задобрить? В конце концов, Баскин всегда был для нее чем-то вроде щенка с его собачьей преданностью, которая, признаться, тешила ее гордость до поры до времени. Пока он ей окончательно не опротивел.