Али кивнула. По щекам ее заструились слезы. Утирая их, она повернулась к Андре и протянула ему руку.
– Прощайте, – прошептала она. Дальнейшие разговоры были ни к чему; все уже было сказано.
– Благополучного плавания, – сказал Андре. Он взял ее за руку и задержал ее ладонь в своей. – Прощай, Али. – Отпустив руку девушки, он стал смотреть куда-то в сторону.
Сердце Али заныло, заныло так сильно, что, казалось, еще немного – и оно разорвется. Сделав глубокий вдох, она отвернулась и зашагала вверх по трапу, в конце которого стояла, дожидаясь ее, толстая миссис Херрингер. Отвратительно закудахтав, эта дама принялась похлопывать ее по плечу своей пухлой лапищей.
Через минуту-другую оглушительно проревел гудок, и пакетбот запыхтел, отвалив от причала.
Али видела, как все шире становится полоса воды между ней и причалом, на котором все еще стоял ее любимый хозяин. И Жожан – рядом с ним. В приступе паники она вырвалась из цепких рук кошмарной миссис Херрингер и подскочила к перилам.
– Ты избавился от меня! – закричала она – Но я всегда буду принадлежать тебе, Хандрей Бейнзбери. Так предопределил Аллах! – Его искаженное болью лицо на фоне белых зданий древней Смирны – именно таким было ее последнее воспоминание об Андре.
Едва лишь земля скрылась из виду, навязчивое внимание миссис Херринг сменилось хмурой свирепостью.
– Отправляйся вниз, в свою каюту! И не высовывай оттуда носа, маленькая грязная дикарка. – Толстуха отошла от Али подальше и добавила: – Тебе не место среди приличных людей.
Али взглянула на даму с удивлением.
– Простите, но я не понимаю…
– Быстрее убирайся отсюда, – перебила миссис Херрингер. – Я добрая христианка, и негоже мне находиться рядом с мерзкой басурманкой. Ни в коем случае! О, каков наглец! Так одеть тебя – это верх безвкусия – вот что это такое!
В этот момент Али окончательно поняла: ее путешествие в Англию превратится в сущий ад.
Увы, так и произошло. Миссис Херрингер обзывала ее… какими-то немыслимыми словами и запретила выходить из каюты – даже к столу, так что ей пришлось есть только у себя в каюте.
К счастью, вскоре началась качка, и миссис Херрингер, как и многие другие пассажиры, слегла с морской болезнью. И тогда Али, воспользовавшись случаем, наконец-то вышла на палубу.
Ей не потребовалось много времени, чтобы найти нового друга – им оказался палубный матрос Калеб, турок по происхождению, который не считал ее «маленькой грязной дикаркой» и очень сочувствовал ей.
Три бесконечные недели наконец миновали, и пакетбот вошел в порт Саутгемптона. Али вышла на залитую водой палубу, и в лицо ей тотчас ударил соленый колючий ветер, еще раз утвердивший ее во мнении, что Англия – ужасная страна. Густой желтоватый туман окутывал город, так что почти ничего не было видно. Воздух же был сырой и холодный, а над трубами домов поднимался завитками в низкое серое небо такой же серый дым.